Тень олигарха. Ксения Бахарева

подмигивал «Распутин» и ухмылялся «Петроff». Александр, как деревянный, выпил чаю, потом ушел к себе, сел за письменный стол, взял что-то почитать, но не понял ни слова и вернулся к телевизору. В зале было пусто и светло от яркого солнца, пробивающегося сквозь шторы, во всем доме – одиноко и как-то страшно пустынно. В конце концов Александр устал теряться в догадках, схватил с вешалки плащ и выскочил.

      – Мне надо встретиться кое с кем… – буркнул он в дверях на немой вопрос жены.

      – Кушать-то подано! – съязвила в ответ Татьяна, памятуя о вчерашней семейной склоке, возникшей чуть ли не с порога, и сердито исчезла в коридоре.

      – Спасибо, сыт по горло… – огрызнулся Александр.

      Он, в свою очередь, прекрасно помнил, какими высокопарными словами изъяснялась благоверная жена на его тонкие замечания при толстых обстоятельствах в виде очередной тонны испорченных продуктов да гламурных подружек в дорогих тряпках, осушивших чуть ли не месячный запас бара за пару дней отсутствия хозяина, и направился в Минск на крыльях, серьезно превышая допустимую скорость. Впрочем, бояться было нечего, ибо сотрудники Госавтоинспекции в этот праздничный день в накрахмаленных белоснежных рубашках предпочитали осуществлять доходный дозор в самом центре города, куда обычно стекалось большинство автомобильного транспорта.

      Так что, быстро долетев до пятиэтажной хрущевки на окраине столицы, Александр нетерпеливо, словно застоявшийся боевой кабанчик, взбежал на четвертый этаж, предвкушая долгожданную встречу и представляя коротко стриженный ежик густых волос и красивое молодое упругое тело возлюбленной, однако на протяжный громкий звонок дверь не открылась. Ревнивые кошки коварными когтями уже царапали на душе, воображение тут же нарисовало крепкого рьяного соперника, но потом ноздри раздулись в непонимании и тревоге: что-то случилось? Куда могла пропасть Сашенька в выходной день? Постояв на лестничной площадке минут десять, переминаясь с ноги на ногу, Александр, отбросив привычную осторожность, позвонил в соседнюю дверь. Впрочем, и оторванная от очередной серии «Санта-Барбары» глуховатая бабуля в цветастом халате и дурацком чепце не добавила ровным счетом никакой ясности – дескать, ничего не видела и не знает, потому что на скамейке с соседскими наседками судачить не в правилах ее жизни. Сбежав вниз, Лисовский в надежде застать у подъезда местных пенсионных вершителей судеб и агентов последних новостей обнаружил лишь пустую надломанную скамейку, обескураженно присел на нее, оглянулся вокруг, заметив у металлических гаражей лишь парочку выпивох, отметивших великий праздник с самого раннего утра…

      – Ну что! «Время пить “Херши”»! – гулко донеслось, как хриплым голосом молвил один из них, жадно прикладываясь к бутылке.

      Упомянутый напиток, правда, алкоголя не содержал, однако прочно и окончательно запал в душу пьющей аудитории. Собутыльник тут же повторил рекламный