Невольница. Книга 2. Сара Ривенс

Я ЖЕ ВЕЛЕЛ ТЕБЕ ВСТАТЬ! – заорал я, заставив ее подскочить.

      Она закатила глаза и вышла, хлопнув дверью. Ничего у меня не получилось. Элла не знает, что у меня новая невольница, я категорически запретил Киаре рассказывать. Потому что я сраная тряпка.

      Потому что на ее месте я бы такого не потерпел.

      Я провел рукой по лицу, задыхаясь от безысходности. Она решила преследовать меня до самой смерти.

      Вот дерьмо, а если ей расскажут?

      Она не должна узнать, что Хэзер моя невольница, и не узнает.

      А тебе разве не похер? Она должна двигаться дальше, и ты тоже.

      Я не хотел никуда двигаться. Эта дебилка влезла мне в душу, и я никак не мог перевернуть страницу, хотя все сделал, чтобы убрать ее подальше. Она отказывалась уходить.

      Ее сосед смотрит на нее так, как смотрел ты…

      Кулаки сжались до боли. Никто не должен смотреть на нее, как я. Никто не должен желать ее, как я.

      Ты должен отпустить ее. Она достойна лучшего, чем ты.

      Я похлопал по карманам джинсов в поисках пачки сигарет. Повернув голову, я обнаружил ее на ночном столике. Выкурил сигарету за пару затяжек, позволив никотину успокоить меня и отравить внутренние органы. Но мне было похер.

      Я и так отравлен. Моя душа изгажена, глаза видели слишком много мерзости, а крови на руках все больше и больше. От сердца ничего не осталось, всем управляет мозг.

      Я гнусный монстр. Я калечу людей, которые меня окружают, я не стою их любви. Не понимаю… Как могла она любить меня? После всего зла, что я ей причинил?

      Она подарила мне свое сердце, а я его раздавил. Я видел, как исказилось ее лицо в тот вечер, и этот образ впечатался мне в память. В тот проклятый вечер, когда она готова была принять за меня пулю.

      И я оттолкнул ее. Потому что перепугался. Потому что она пугала меня так, как никто. У нее была власть надо мной, какой никогда и ни у кого не было, даже у стервы Изобел.

      Она защищала меня, словно главное сокровище своей жизни, и я понял, что таким я для нее и был.

      И что я сделал? Отверг ее…

      Я отверг ее, потому что был не в силах поверить, что она смогла полюбить меня. Я покинул ее, так как знал, что рано или поздно сломаю ее. Ведь я ломаю все, к чему прикасаюсь. Она была слишком чудесной, слишком чистой для такого типа, как я. Я не смог бы заботиться о ней так, как она того заслуживала.

      А сосед ее смог бы…

      Я зарычал, подумав об этом. Никто этого не сможет. Она открылась мне, доверилась, рассказала о своих демонах. Она решилась показать свою уязвимость. Со мной она чувствовала себя в безопасности.

      Я был единственным, кто мог дать ей ощущение безопасности. И я это знал.

      – Ты сводишь меня с ума… мой ангел, – выдохнул я, уставившись в потолок.

      Пора сделать выбор. Или я возвращаюсь к ней и огребаю по полной, или же я уступаю ее другому, но об этом и речи быть не может.

      И хотя я твердо решил слетать на Манхэттен, я все равно, сука, мучился от неуверенности, как всегда, когда дело касалось ее. Я просто не мог принять решение, потому что в данном случае не на сто процентов думал мозгами.

      И