В сердце войны. Александр Карпов

еще отсутствие дома их отцов, что уже несколько месяцев находятся где-то далеко, в действующей армии. Наводнение городских улиц беженцами пока не осознавалось ими как следствие разрушительной силы войны. И не их была в том вина, что в их маленьких головах еще не помещалось все то, что несет с собой огненная буря, заставляющая миллионы людей покидать насиженные места и, взяв самое дорогое, бежать на восток, подальше от смертельной опасности.

      Ребята свернули на родную улицу и уже стали приближаться к своим домам, когда их внимание привлек худой высокий мужчина и такая же худая, только низкорослая женщина, державшая возле себя за руки двух детей примерно трех и пяти лет. Они стояли прямо напротив входа в дом, где жил Витя с мамой, сестрами, бабушкой и дядей. Возле двери их встречала пожилая бабушка Вити. Она передавала что-то прямо в руки мужчине, который, принимая это, кланялся пожилой женщине и благодарил ее. Мальчик уже почти подошел к своему дому, когда они стали медленно удаляться от него, укладывая на ходу в вещевой мешок то, что получили. Женщина прихрамывала на одну ногу и не выпускала ручки детей из своих рук. Мужчина затягивал лямки поклажи и закидывал ее за спину. Бабушка все еще продолжала стоять возле открытой двери и провожала этих людей глазами. Она не заметила приближения внука, который сразу спросил ее:

      – А кто это, ба?

      Пожилая женщина, нахмурив брови, тяжело вздохнула и с тоской в глазах посмотрела на Витю.

      – Им больше некуда идти. И дома у них больше нет, –  ответила она, вытирая покатившуюся по щеке слезу краем платка.

      – А как это – некуда идти? Они беженцы, что ли? – спросил ее мальчик, глядя вслед уходящим от их дома людям.

      Женщина прижала его к себе, продолжая смотреть вдаль.

      – Иди, руки мой. Кормить тебя буду, –  сказала она уже привычно строго, подталкивая внука рукой в плечо в сторону крыльца.

      – И ты, Васятка, иди к себе. А то мама, наверное, твоя уже заждалась тебя из школы.

      Цыган посмотрел на женщину и, повернувшись, направился в сторону своего дома, стоявшего по соседству.

      – Васятка! – тихо и с легкой ухмылкой проговорил Витя, редко слышавший настоящее имя своего друга и привыкший называть его исключительно по кличке с ударением на первый слог.

      …Ура-а-а-а-а-а! Ура-а-а-а-а-а! – громко кричал Витя, разбегаясь и врезаясь в толпу мальчишек.

      Рядом с ним то же самое проделывали другие ребята. И всего не менее двух десятков второклассников, едва покинув территорию своей школы, устроили яростное сражение, как всегда, начинавшееся с фразы: «Пацаны, кто в войнушку играть?!» Мальчишеская ватага бегом бросилась на ближайшую поляну, подбирая с земли палки всевозможной длины и конфигурации, которым предстояло в ближайшие минуты становиться их винтовками, пулеметами и саблями. Такие игры уже становились нормой в маленьком тыловом городишке на четвертом месяце войны. Хождения в атаку с палками в руках и выкриками звуков, подражающих стрельбе из винтовок и пулеметов, продолжались не менее получаса