Долг чести. Владимир Поселягин

в глаза. Нас разделяло всего шестьдесят метров. Пусть больше нервничает, быстрее потом разговорю.

      Штабс-капитан вдруг сделал неожиданное для меня: вытянул палец в мою сторону и заорал:

      – Вот он! Ловите!..

      С трех сторон ко мне рванули разные люди, доставая скрытое оружие. Разносчик газеты, возничий наемной пролетки, включая его пассажиров, молодую семейную пару, и паренька в форме гимназиста. Все же чуечка сработала не зря, была засада. Я даже сдвинуться не успел, как хрустнул винтовочный выстрел и штабс-капитан, схватившись за грудь, медленно повалился на брусчатку. Между пальцами потекла кровь. Водитель даже подхватить его не успел.

      – Черт! – зло воскликнул я.

      Выстрел точный, в сердце, наповал, так что шансов не было. Оборвал ниточку заказчик, убрав посредника. Однако не до конца: тот, кто его убил, тоже может что-то знать, нужно лишь его найти. Откуда стреляли, я определил, с чердака многоквартирного дома дальше по улице. Похоже, бойцы охранки тоже определили, откуда стреляли, в ту сторону побежало двое.

      Теперь передо мной встала проблема: нужно удрать от тех, кто бежал ко мне, и опередить тех, кто бежал брать стрелка. Все вышеописанное произошло в доли секунды. Дольше описывал, чем происходило. Так что, с места взяв старт, разбежавшись, не обращая внимания на крики, я оттолкнулся от столбушки и, используя инерцию, перемахнул через закрытые высокие ворота. Точно закрытые, снаружи цепь с замком висела.

      Спрыгнув на двор, я рванул дальше. А дверь буквально снесли: возничий и его пассажир, крепкие мужики, используя свою массу, вынесли ворота. Разносчик газеты пытался повторить мой прыжок, но завис наверху, пытаясь подтянуться. Доски двери не выдержали, не особо толстые, рейки скорее, и те застряли в каркасе двери, там брус покрепче. Пока выбирались, я смог уйти на параллельную улицу. Перебежав через нее и перемахнув через ограду, рванул дальше.

      Выскочив во двор многоквартирного дома, я с столкнулся с той парой, что первой сюда рванула. Студент получил носком сапога в живот и, согнувшись, словил удар ребра ладони по затылку, а вот его помощнице, девушке, что изображала пару в пролетке, досталось легче. Я старался не бить женщин, поэтому отобрал небольшой пистолет, шестизарядный браунинг (вот и оружие для скрытого ношения), и нажал левой рукой на точку на шее, отбиваясь от ее рук правой. Она закатила глаза и обмякла, повалившись на землю.

      Во дворе в шоке застыла женщина, она белье вешала, тазик под ногами был. Вот из подъезда спокойно вышел паренек лет четырнадцати-пятнадцати, по тому, как он нервно на меня взглянул, я понял, что стрелок именно он, так что сразу, навскидку выстрелил. Рывок у парня не удался, пуля сбила его с ног, попав в бедро. Снайпер, путая польские и русские слова, стал ругаться, стеная и держась за рану. Женщина заголосила, но я шикнул, и она заткнулась.

      Подскочив к стрелку, разорвал рубаху, на плече наливался свежий синяк. Скорее даже намек на его появление. Последние сомнения отпали: он. Дал две пощечины. А то он все еще стонал,