Полковник милиции Владислав Костенко. Книга 4. Репортер. Юлиан Семенов

себе людей. Наверное, это было для него средством защиты: выдумав в каждом встречном добрую тайну, не так безнадежно жить. Действительно, человек творец собственного счастья, только одни воруют и покупают дорогую мебель, а другие придумывают мир хороших людей, чтобы пристойно вести себя на земле – между прошлым и будущим. И то и другое у всех одинаковое, только жизни разные…

      – Василий Пантелеевич, – сказал я Горенкову, – ваше дело изучает экспертная комиссия… То, что я смог понять, говорит за то, что вы ни в чем не виновны.

      – Правильно. Но меня не удовлетворит амнистия, списание по болезни, изменение статьи… Я требую сатисфакции…

      – Вы в своих жалобах не упоминали имен… Хотите назвать тех, кто судил вас?

      – Этих винить нельзя – бесправные люди… Их положение ужасное. Они ведь программу «Время» смотрят, «Правду» читают… Всех теперь зовут к перестройке, смелости, инициативе, но ведь те, кто меня судил, по сю пору живут законами, которые призваны карать за инициативу и смелость. Бедные, бедные судьи! Я их жалею… А обвиняю я нашего замминистра Чурина – он одобрил мои предложения, позволил начать эксперимент до того, как это было введено в отрасли, я поверил ему на слово, без приказа. А когда нагрянули ревизоры – слишком большая прибыль пошла, слишком быстро я начал сдавать объекты – и увидели, что я перебрасываю деньги из статьи «Телефонные переговоры» на премиальные, из графы «Роспись стен» на соцбытсектор, борец за решения двадцать седьмого съезда Чурин отказался от своих слов и сказал, что я на него клевещу, никакого разрешения он не давал.

      – Можно несколько вопросов?

      – Давайте. Только если я начну очень уж заводиться – остановите. Злость, знаете ли, от сатаны, от нее слепнешь и теряешь логику.

      – Объясните, как вам удалось за год вывести трест из прорыва?

      – В деле все есть.

      – Ваши показания написаны очень нервно, Василий Пантелеевич, – ответил я. – Вы ж их в тюрьме писали.

      – Можно еще сигаретку?

      – Оставьте себе пачку.

      – Спасибо… Так вот, я собрал рабочих самого отстающего СУ, начальника у них не было, но главный инженер – золотой парень… Сто сорок в месяц, кстати, получал… А пьянь меньше чем за триста палец о палец не пошевелит: сядут на кирпичи, газетку развернут и читают передовицы… Ладно… Собрал я их и объявил: «Чтобы построить семнадцатый дом, надо освоить семьсот тысяч… По плану мы должны сдать объект в конце третьего квартала. Я прикинул, что каждый день стоит две тысячи. Если сдадите дом по высшему качеству на день раньше срока – две тысячи ваши, премию распределяйте сами. На десять дней раньше срока управились – делите двадцать тысяч». Меня на смех: «Это что ж, мы по тысяче можем премию получить?» – «Если на месяц раньше обернетесь – по полторы…» До ночи говорили, не верили мне люди: веру убить недолго, сколько ее раз у нас убивали, а вот восстанавливать каково? Но все же подписали мы договор: от имени треста – я, от стройуправления