Александр. Том 1. О.Шеллина (shellina)

всучить.

      – Что? – я непонимающе посмотрел в ту сторону, откуда шёл голос. Вместо лица какое-то расплывчатое пятно. Я даже не понял, мужчина сейчас мне в руку стакан суёт, или женщина.

      – Да ты говори громче, неужто забыл, что его величество на одно ухо оглох, когда в Гатчине службу проходил…

      – Я не… – я не договорил, потому что зрение внезапно скачком вернулось.

      Да, я точно не в больнице находился, и не на улице. Вообще, создавалось ощущение, что я в музее. Нечто подобное я когда-то в Зимнем видел, или даже, скорее, в Михайловском замке.

      Полутёмное помещение, толпа народа, кровать с балдахином… Мой взгляд метнулся к стоящей рядом женщине. Довольно пышное платье, глубокий вырез, лёгкая шаль на плечах, сложная причёска, состоящая сплошь из завитых локонов… Господи, боже мой, что это?

      Стоявший передо мной человек тоже был одет весьма странно. Словно из какого-то сериала про Россию времён декабристов вылез прямо передо мной. В левой руке он держал тот самый канделябр, которым чуть лицо мне не подпалил, а в правой – бокал с водой. Увидев, что я смотрю на него, протянул мне воду. Всё-таки воду мне пытался мужчина всучить, теперь я это совершенно точно вижу.

      Я машинально взял бокал и тут увидел свою руку, с парой перстней на пальцах. В свете свечи кроваво-красный камень весело мне подмигнул отразившейся от одной из граней искрой.

      Бокал полетел на пол, разлетаясь множеством мелких осколков. Я же тупо смотрел на него, даже не пытаясь отстраниться, чтобы уберечься от осколков.

      Я не ношу колец. Даже обручального кольца не ношу. Просто потому, что никак не могу привыкнуть к посторонним предметам на пальцах. Они мне мешают. Сейчас же я перстней не ощущал, пока не увидел. Что могло означать только одно – они слишком часто надеваются, а то и вовсе не снимаются, и уже буквально срослись с рукой.

      Я сглотнул. Мой взгляд снова заметался по комнате. Народу здесь было много, мне не привиделось. Дверь, ещё одна дверь, и ещё одна… Зачем в спальне столько дверей? Ведь это же спальня, раз кровать под балдахином? Кровать, кстати, от меня закрывала ещё одна женщина. Но с этого ракурса я не мог разглядеть даже её одежду. Только то, что это нечто пышное.

      Я сделал шаг в том направлении, пытаясь разглядеть эту злополучную кровать, которая меня словно магнитом манила. М-да. Похоже, мужику, который лежал сейчас на ней, не повезло гораздо больше, чем мне. Лицо изувечено, на шее даже при таком неярком свете чёткая борозда. Странгуляционная, кажется, именно так такие борозды называются. Такие возникают при удушении. Тут явно произошло убийство. И мне почему-то никак не хотелось быть в него замешанным.

      Женщина, стоящая возле кровати, и смотрящая неотрывно на тело, тронула меня за руку. Я повернулся к ней. Около сорока, может быть, чуть больше, довольно привлекательная. Сейчас, глядя на неё спереди, я разглядел, что одета она почти как та, другая, лица которой я не рассмотрел. Только волосы её прикрывало нечто объёмное и бесформенное, с завязками на подбородке. Женщина была бледна, но её глаза лихорадочно блестели,