Последние бои на Дальнем Востоке. Группа авторов

лечь на ковер и закрыть глаза хотя бы на десять минут. Мое предложение было принято с удовольствием, и, выставив охранение вокзала, мои офицеры улеглись на пол, обнявшись с винтовкой. Через пять минут я услышал храп усталых и измученных людей. Попробуй поднять их в настоящую минуту! Они все уже в стадии полного безразличия… лишь бы спать… спать…

      Свисток часового, стоящего на крыше вокзала. Спрашиваю, в чем дело. Говорит, что в Золотой Рог вошли два парохода: один направился на Русский остров, а другой, больший, идет к нам… Спрашиваю: «Какие флаги на пароходах?» Отвечает, что английские. Ну, слава тебе, Господи! Это за нами, а также за большим количеством беженцев, которые толпятся на пристани. Прибыл пароход, который и начал погрузку. Сперва – всех семейных с детишками, потом всех штатских стариков… и видно, что для нас места не хватит, так как многие уже устроились на палубе парохода. Иду с переводчиком, капитаном Арсеньевым, к капитану парохода. Последний очень мило встретил нас и просил не беспокоиться, так как мы можем ожидать с часу на час еще одного парохода. Успокоенные, мы пошли говорить с нашими офицерами. От усталости мои бедные офицеры еле ходят.

      Красные на окраине города Владивостока и заняли Мальцевский базар, который уже объят пламенем пожара. Город в темноте, электричества нет. Пожар продвигается к самому городу, а парохода нет… надо что-то предпринять.

      Решился на последнее средство. Собрал всех офицеров и объяснил им наше положение. Оставаться в городе невозможно, все сухопутные дороги заняты красными, и я решил срочно забрать все шаланды (так назывались парусные китайские лодки) и в последнюю минуту погрузиться в них и выйти в открытое море. Предприятие очень опасное, но видно, что другого выхода у нас нет. А парохода все нет и нет!

      Я предложил господам офицерам два выхода из положения: идти со мной на «шаланды» или остаться с большевиками. Решать надо сейчас же… Около двадцати офицеров подняли руки, сдали винтовки, отошли в сторону, сорвав с себя погоны, и пошли в город, а другие решили остаться со мной. Процент ушедших от нас был очень мал, что меня очень удивило. Приказал снять охрану с Батальона милиции и распустить его. Бог с ними, и Он им Судья. Крови проливать я больше не хотел.

      Итак, решили простоять в городе еще один день с устройством парусов на шаландах и утром оставить родные берега. Неожиданно в бухту вошли полным ходом два японских миноносца и в 3 часа вечера высадили свою морскую пехоту. Картина создавшейся обстановки сразу изменилась в нашу пользу. Появилась надежда на благополучный исход. Японские дозоры быстро продвинулись на окраины, и красным было предъявлено требование не входить в город до тех пор, пока не эвакуируются последние японские граждане. Ко мне же очень вежливо, с японскими поклонами подошел полковник японской армии и на ломаном русском языке в очень корректной форме попросил снять всю нашу охрану в городе, обещая, что через несколько часов придет пароход, который заберет нас всех и оставшиеся семейства