Скарамуш. Возвращение Скарамуша (сборник). Рафаэль Сабатини

зашел в гримерную, которую Полишинель делил с Родомонтом. Полишинель переодевался.

      – Нет смысла переодеваться, – сказал он. – Спектакль вряд ли продолжится после сцены, которой мы с Леандром открываем следующий акт.

      – Что вы имеете в виду?

      – Скоро увидите. – Он положил какую-то бумагу на стол Полишинеля среди склянок с гримом. – Взгляните-ка. Это что-то вроде завещания в пользу труппы. Когда-то я был адвокатом, так что документ в порядке. Я оставляю вам всем свою долю от доходов труппы.

      – Но вы же не хотите сказать, что покидаете нас? – вскричал Полишинель в тревоге.

      Во взгляде Родомонта читался тот же вопрос. Скарамуш красноречиво пожал плечами. Полишинель продолжал с угрюмым видом:

      – Конечно, этого следовало ожидать. Но почему уйти должны вы? Ведь вы – мозг труппы, вы создали из нас настоящую театральную труппу. Если кто-то должен уйти, пусть убирается Бине со своей проклятой дочкой. А если уйдете вы, тогда – тысяча чертей! – мы все уйдем с вами вместе.

      – Да, – присоединился Родомонт, – хватит с нас этого жирного подонка.

      – Конечно, я думал об этом, – ответил Андре-Луи, – не из тщеславия, а веря в нашу дружбу. Мы сможем обсудить это после сегодняшнего спектакля, если я останусь в живых.

      – Если останетесь в живых? – вскричали оба.

      Полишинель встал.

      – Какое же безумство вы задумали?

      – Во-первых, как мне кажется, я доставлю удовольствие Леандру, во-вторых, я уплачу один старый долг.

      Тут прозвучали три удара.

      – Ну вот, мне пора. Сохраните эту бумагу, Полишинель. В конце концов, она может и не понадобиться.

      Андре-Луи вышел. Родомонт уставился на Полишинеля, Полишинель – на Родомонта.

      – Какого черта он задумал? – осведомился последний.

      – Легче всего это узнать, увидев собственными глазами, – ответил Полишинель. Он поспешно закончил переодевание, несмотря на слова Скарамуша, и вышел вместе с Родомонтом.

      Подойдя к кулисам, они услышали бурю аплодисментов из зала. Но это были необычные аплодисменты, в них звучала какая-то странная нота. Когда все стихло, зазвучал голос Скарамуша – звонко, как колокол.

      – Итак, дорогой Леандр, как видите, когда вы говорите о третьем сословии, нужно выражаться более точно. Что же такое третье сословие?

      – Ничто, – ответил Леандр.

      Зал затаил дыхание, так что слышно было в кулисах, и Скарамуш быстро продолжил:

      – Увы, это верно. А чем оно должно быть?

      – Всем.

      Раздался одобрительный рев зала, который никак не ожидал такого ответа.

      – И это верно, – сказал Скарамуш. – Более того: так будет, так уже есть сейчас. Вы в этом сомневаетесь?

      – Я на это надеюсь, – ответил подготовленный Леандр.

      – Вы можете быть в этом уверены, – сказал Скарамуш, и вновь возгласы одобрения превратились в гром.

      Полишинель и Родомонт переглянулись, и первый шутливо подмигнул.

      – Тысяча чертей! – зарычал голос позади