Ленинградский панк. Антон Соя

с детства говорили,

      ты просто ненормальный!

      Потом пришли «товарищи»,

      сказали – неформальный!

      Засунули в рамку, повесили на стену.

      Сказали панку – теперь ты наша смена!

      И на твою рожу – рожу дебила,

      пусть смотрит страна, что тебя породила.

Антон Соя

      «Подряд» не просто приняли в рок-клуб, Колю приняли за своего панк-мэтры – Свинья и Алекс Оголтелый. Более того, милаха-увалень Колян в кратчайший срок умудрился стать любимчиком околорокклубной панк-тусы. Все эти панки и ковбои – Дрозд, Скандал, Орех, Хэмфорд и Топ et cetera – обожали Колю. Они таскались на все концерты «Подряда», отличительной чертой которых была обязательная жестокая драка среди публики. И, естественно, бухали со звездой после концерта. Песни про Кировский завод и «соловьев» у пивного киоска, принесенные в группу талантливым Соболевым, окончательно выстроили образ «простого» парня – алкаша, работягу, ухаря и куролеса Коляна Михайлова.

      И этот хулиганский образ прирастал центровыми легендами. В основном, конечно, это были легендарные пьянки на улице Рубинштейна и последующие безобразия. Если раньше все заканчивалось киданием урн и убеганием от ментов, банальными «сутками» и вытрезвителем в Купчино, то теперь каждое приключение фиксировалось тусовкой в истории. Вот пьяный Коля заваливается в витрину винного магазина, и только скорость и сообразительность Скандала и Книзеля, выдернувших его тело из-под падающей стеклянной гильотины, спасает его от страшной смерти. Вот Михайлов обзывает «депутатом» какого-то мужичонку в очереди в «Гастрите» (столовке на Невском) и гремит за это на 15 суток. Вот три мента на Рубинштейна под дождем тщетно пытаются повязать Коляна. Висят на нем как собаки, заламывают руки, но чувак не сдается, падает вместе с ними в лужу, и, побарахтавшись минут двадцать, умудряется вырваться и убежать от выбившихся из сил бойцов.

      Языком болтая, быстро убегаю,

      Ну-ка, серый дядька, догони!

      Слышу топот сзади и сопенье дядек,

      А впереди сирены и синие огни!

      Трезвость – норма жизни! Резвость рук, ног!

      Трезвость – ярче, радость, брызни!

      Резвость – панк-рок!

      Дяди ближе, ближе, мат отборный слышен,

      Кто-то вдруг хватает за штаны.

      Ах, какое свинство, хамство и бесчинство,

      Как же вам не стыдно-то – со спины!

      Трезвость – норма жизни! Резвость рук, ног!

      Трезвость – ярче, радость, брызни!

      Резвость – панк-рок!

      Били, молотили, утром отпустили.

      Сколько говорили – просто жуть!

      Голодом пытали, денег не отдали,

      Буду дальше трезвым – вот в чем суть!

Александр Лукьянов

      Особой пикантности приключениям Коли придавало полное совпадение его имени и фамилии с именем и фамилией президента Ленинградского рок-клуба. Все очень веселились, когда в рок-клуб на имя президента приходил очередной счет из вытрезвителя или уведомление из КВД о необходимости повторных анализов на гонорею. Колян теперь на всякий случай представлялся так:

      – Я Коля