Ноттингем. Лина Винчестер

Сойер, возвращаясь в комнату, а мои внутренности мгновенно покрываются льдом. – Видел его сегодня в «Пинки-Милки».

      – Он что-нибудь тебе сказал?

      Пожав плечами, он надевает кеды:

      – Обменялись любезностями, как обычно.

      Я с облегчением выдыхаю. Больше всего на свете я боюсь, что Каллум расскажет Сойеру, из-за чего мы на самом деле расстались в начале лета.

      – До завтра, Гномик.

      – Погоди. Папа все еще не отдал мне ключи от машины после того инцидента. Возьмешь послезавтра машину у мамы? Не хочу ехать на школьном автобусе. Чтобы на него успеть, надо выходить из дома намного раньше.

      – После инцидента? – переспрашивает он, поднимая оконную раму. – Ты снесла почтовый ящик Сандерсов, поцарапала бампер и чудом не сбила пожарный гидрант.

      – Но ведь не сбила же! И я отвлеклась всего на секунду.

      – Ты знаешь своего отца, Райли, пока ты оправдываешься, он ни за что не вернет тебе ключи. Просто признай, что была невнимательна, и, может, он передумает.

      Как только оконная рама опускается за Сойером, я тут же беру телефон и нахожу в соцсети профиль Мишель, с которой он собрался на свидание. Судя по фотографиям, она все лето провела в лагере от киношколы. Вот и завела бы там себе парня. Зачем ей понадобился именно Сойер? У Мишель милые ямочки на щеках, длинные ноги, а каштановые волосы всегда собраны в пучок, как у балерины. Может, Сойеру нравится, когда девушка носит такую прическу?

      Отложив телефон, я подхожу к зеркалу и собираю окрашенные светлые пряди на макушке: тут же открываются оттопыренные уши, которых я стесняюсь. Во время выступления нашей команды я всегда очень переживаю из-за того, что волосы должны быть завязаны в тугой пучок или хвост. Мама говорит, что я сама себе придумала комплекс, но я же не слепая.

      Она милая и красивая.

      Интересно, Сойер считает меня красивой? Саму себя я конечно же не считаю уродиной, хотя бывают плохие дни, когда мне хочется надеть пакет на голову, но такое случается редко. Щеки усыпаны веснушками из-за агрессивного летнего солнца, но они скоро заметно посветлеют. Зубы ровные благодаря брекетам, которые наконец-то сняли зимой. Грудью я особо похвастаться не могу, но у Мишель она тоже маленькая.

      Может, дело в высоком росте? Мишель тонкая и вытянутая, как струна гитары. А Сойер называет меня Гномиком с тех самых пор, как нам стукнуло по четырнадцать и он начал вытягиваться в росте со скоростью взлетающего боинга.

      Она милая и красивая.

      Настроение испорчено.

      Жаль, что в университетах нет факультета безответной любви, учитывая мой многолетний опыт, меня бы приняли сразу, выдав грант и пачку салфеток, чтобы вытереть слезы.

      Глава 2

      – Думаете, буквы достаточно хорошо видно? – Мама отходит в сторону, чтобы взглянуть на приветственную табличку в руках папы. «Добро пожаловать в Гамильтон-Тауншип, округ Мерсер, Фелисити!» Я все еще не понимаю, почему нельзя было обойтись простым «Гамильтон». – Боюсь, как бы мы не пропустили и не потеряли бедную девочку.

      – Табличку видно даже из космоса, Кора. –