Зоя Космодемьянская. Правда против лжи. Виктор Кожемяко

однополчанка Клавдия Васильевна Сукачева, с которой к тому времени установились у меня тесные дружеские отношения, прислала по этому поводу возмущенное письмо. Было чему возмущаться: безответственность «исследователя» действительно поразительная.

      А очень скоро мы с ней же, Клавдией Васильевной, оказались вместе на телевидении. Событие, которое должно было бы обрадовать вниманием к нашей героине, увы, обернулось горечью и острой болью для нас обоих.

      Что же у них на уме?

По поводу одной телепередачи и объявленноймоды на патриотизм

      Журналистов «Правды» уже около двадцати лет на телевидение почти не приглашают. Вот почему так удивил меня апрельский 2008 года звонок с предложением принять участие в передаче Первого канала. Да еще в какой! «Пусть говорят», где суетится бойкий Андрей Малахов, – это же одна из самых «желтых» программ, не брезгующая ничем в погоне за пресловутым рейтингом. И что мне в ней делать?

      Наверное, предвидя такую мою реакцию, звонившая сразу стала уверять, что на этот раз передача будет совершенно особенная. Ведь она посвящается Дню Победы, и название у нее – «Страна героев».

      – Один из сюжетов будет связан с Зоей Космодемьянской, а нам стало известно, что вы писали о ней, – пояснила сотрудница программы интерес, проявленный ко мне.

      Когда я услышал это, намерение немедленно и категорически отказаться сменилось колебаниями. Начиная с «перестроечных» лет святое имя национальной героини много раз подвергалось всяческим надругательствам, в том числе и на Первом телеканале.

      Правда, за последнее время клеветники вроде несколько поутихли, но неизвестно, как обернется сейчас. Кто же тогда защитит Зою?

      Короче говоря, согласился приехать на съемку.

      Первые ряды в павильоне заполнили в основном ветераны, и я рад был увидеть Клавдию Васильевну Сукачеву, которая осенью 1941 года одновременно с Зоей Космодемьянской пришла в часть особого назначения 9903.

      Но насторожили кадры, заранее снятые, судя по всему, для предстоящей передачи. Их, пока мы ждали начала малаховского шоу, время от времени высвечивали на двух боковых экранах. Чаще всего повторялся кадр, где Зоя под виселицей (известная фотография, снятая немецким офицером) и тут же – улыбающийся Сталин. Понятно, что в жизни улыбка сталинская никакого отношения к сцене казни комсомолки не имела, однако соединены были два этих изображения в данном случае, конечно же, не случайно. Символически зловещий получился монтаж, и увиделось мне в нем нечто вроде эпиграфа ко всей затее.

* * *

      К сожалению, я не ошибся. Уже по ходу первого выступления – бывшего жителя подмосковной деревни Петрищево, который мальчишкой видел казнь Зои, Малахов счел нужным его спросить: а правда, что одна местная жительница «стала тогда на сторону немцев»?

      И отсюда, как говорится, пошло-поехало. Клавдия Васильевна потом делилась воспоминаниями, какой была в отряде будущая прославленная героиня, но акцент, перемещенный на другое,