Уникумы Вселенной. Юрий Иванович

ты о чем? – Глядя на веселящегося товарища, Чинкис и сам еле сдерживал смех.

      – Да так, о жизни. – Постепенно посерьезнев, Устлик обнял юбиляра за плечи. – Эх, дружище! Просто хочу первым тебя поздравить и пожелать всего наилучшего!

      – Ну, вспомнил! Надо было приходить с самого утра… – и неожиданно осекся, перехватив взгляд Устлика, остановившийся на фигуре Кетин, все еще стоящей на балконе.

      Сердце ухнуло и как будто остановилось в предчувствии чего-то громадного. В памяти завертелся калейдоскоп событий сегодняшнего дня. Вспомнились разрозненные, незначительные вроде бы сцены: обещание подарка, внимательная заботливость остальных жен, отказ от алкоголя, духота в хорошо проветриваемом помещении…

      – Не может быть! – ошеломленно прошептал Чинкис непослушными губами.

      – Счастливчик! Надо же быть таким невнимательным к своей семье. Расслабься, а то ты совсем не дышишь! А тебе надо себя беречь!

      Чинкис шумно выдохнул и восхищенно взглянул на Устлика:

      – Да мне теперь придется строить целый новый дом!

      – Ты ведь и так собирался заняться каким-то строительством?

      – Я решил пристроить к этому особняку небольшое крыло, а теперь, если все именно так, надо проектировать и достраивать чуть ли не такое же здание.

      Все гости давно разошлись, и огромный дом затих, погасив почти все свои огни. На широком балконе под усеянными звездами небом Чинкис вместе с младшей женой встречал свой второй день в шестьсот первом году со дня своего рождения.

      – Как ты могла молчать о таком важнейшем событии в нашей жизни целых двадцать дней? – Он нежно прижимал Кетин к своей груди, вдыхая приятный аромат ее тела. – Все всё знают, а я узнаю об этом последний.

      – Но зато узнал в день своего рождения и поэтому лучше запомнишь, что скоро станешь отцом. Или ты хотел получить от меня какой-нибудь другой подарок?

      – Дорогая! Ты надо мной смеешься? Я получил немыслимые подарки, но известие о том, что у меня будут наследники, – самое желанное в моей жизни. И как я мог бы о таком забыть? Может, ты считаешь, что я настолько стар – страдаю потерей памяти?

      – Что ты, родной! – пылко возразила Кетин. – Наоборот, я считаю тебя слишком молодым, ветреным и безответственным.

      – Интересно почему?

      – А потому: ты мог бы перейти на более спокойную и престижную работу, но будешь продолжать свои опасные полеты. Вместо постоянной заботы о семье ты будешь рисковать жизнью немыслимо где и лишать меня сна и покоя.

      – Да о каком риске ты говоришь? – Чинкис беззаботно рассмеялся. – Мои полеты не опаснее, чем полеты на флайере.

      – Это ты так говоришь! Я узнала статистические данные и просто ужаснулась: за последние сто лет из полетов не вернулось двести сорок три чистильщика. И ты готов утверждать, что в этой работе нет никакой опасности?!

      – А остальную статистику ты не просматривала? Там, кстати, говорится, что за те же годы в нашей галактике на флайерах, которые разбились при различных обстоятельствах,