Проклятия Градерона. Марина Клингенберг

не меньше, чем золотые перо и пергамент.

      – А это? – Балиан показал записи об остальных посланиях Гволкхмэю. – Кто такой этот…

      – Гвильдергерр?

      – Дурацкое имя, – буркнул Балиан.

      – Это прошлый правитель Градерона, – сказала Лейан. – Тот, что был до Руэдейрхи. Он давно умер. Но в его правление отношения между Эндерглидом и Градероном были… – она задумалась, подбирая слова. – Ну, терпимые. Битвы-то всегда были, когда воины сталкивались, но в остальном все было мирно. Гволкхмэй очень его уважал.

      – Уважал правителя Градерона? – изумился Балиан.

      – Ну да. И это было взаимно.

      – Интересно, – протянул Балиан. – Сейчас это сказкой кажется.

      – Да, – подтвердила Лейан. – Дедушка ненавидит Руэдейрхи.

      – Почему тогда? – заинтересовался Балиан. – Ну, в плане, я сам-то его ненавижу, потому что он градеронский, но раз Гволкхмэй раньше с ними нормально был…

      – Да нет, – покачала головой Лейан. – Градеронцев никто никогда не любил. Просто было некоторое уважение, и все. К тому же, как раз в это время сюда пришел Тристан… Был обмен советниками. Наверное, эти письма как раз насчет этого. Дата совпадает.

      – Все-то знают, что Тристан градеронец, – проворчал Балиан. – Кроме нас.

      – Ничего удивительного, вы же родились не здесь, – логично заметила Лейан. – А Руэдейрхи… Дедушка считает его слишком наглым и юным для правителя. Ему было всего лет двадцать, когда он начал править. Гвильдергерр лично назначил его вместо себя перед смертью, поэтому в Градероне его вроде бы приняли спокойно. Хотя однажды, я слышала, был бунт.

      – И сколько ему сейчас? – Балиан почти ничего не знал о Руэдейрхи.

      – Тридцать девять, – подсчитала Лейан. – Когда ты… Когда ты ушел, было двадцать девять.

      – Козел, – проворчал Балиан. – Раз не такой старый, мог бы и подобрее быть. Наделал Кристиану всякого…

      Лейан промолчала. Ей не нравилось говорить о Руэдейрхи как о человеке, а не как правителе. Все, кто пытался воссоздать ход мыслей правителя Градерона после того или иного поступка, потерпели сокрушительное поражение. И хотя Юан со слов старшего брата утверждал, что все мысли Руэдейрхи сводятся к истине и справедливости, казалось, что об этих вещах у него свое особенное понятие, не согласующееся с представлениями нормальных людей.

      – А с этим, – Балиан посмотрел в какой-то документ. – Ра… Ру-э-дей-р-хи, – чуть ли не первый раз в жизни правильно произнес он имя правителя Градерона. – Они с Гволкхмэем все равно переписываются?

      – Нет. Я точно не знаю, но на то письмо Гволкхмэй вроде бы не ответил, а все остальное… Если нужно было что-то узнать или передать, Тристан писал твоему брату. Кристиану.

      – А если бы Кристиана там не было?

      – Тогда Тристан написал бы Руэдейрхи или его советнику, – улыбнулась Лейан. – Но Гволкхмэй бы не стал.

      Балиан поморщился. Выходило, что Гволкхмэй действительно ненавидел