Проклятия Градерона. Марина Клингенберг

же радостно заплясало пламя. Потом налил в кружки какое-то питье и поставил их на решетку. Только после этого он, наконец, снова посмотрел на Балиана.

      – Многое изменилось, Балиан, – сказал он. – Я готов рассказать тебе все в мельчайших подробностях, но мне не кажется, что сейчас удобное время для этого. Как твоя рука?

      – А ты откуда знаешь, – буркнул Балиан.

      Он посмотрел на руку, которая отказывалась ему подчиняться. Ее ощущение частично вернулось, боль притупилась, но пальцы двигались с огромным трудом.

      – Надеюсь, к утру пройдет, – сказал Кристиан и протянул ему кружку с горячим напитком.

      Балиан взял и с опаской принюхался – вдруг старший брат перешел на сторону зла и решил жестоко подшутить над ним, налив ненавистного вина? Но нет, напиток хоть и отдавал спиртным, на вино похож не был. Вторая кружка досталась Демиану. Он не проронил ни слова с тех пор, как они вышли из пещеры, но украдкой поглядывал то на Балиана, то на Кристиана – робко и с интересом.

      Осушив кружку, Балиан почувствовал себя много лучше. В голове прояснилось, дышалось свободно, он согрелся, и даже боль в руке уже не казалась такой ноющей. В любой другой ситуации это было бы приятной переменой, но когда усталость и разбитость отошли на задний план, все вокруг приобрело новые и совсем не приятные очертания.

      – То есть ты хочешь сказать, что прошло десять лет, – сказал он.

      – Да, – подтвердил Кристиан. – Взяв Солфордж, ты попал под проклятие и спал во льду. Как те люди в стенах… Ты сам видел. Мы пытались что-нибудь сделать, но все было тщетно. Только один человек был способен снять проклятие. Руэдейрхи, правитель Градерона.

      Балиан постарался представить, как лежит в пещере, покрытый льдом. Вышло неважно.

      – А Гволкхмэй? – спросил он.

      – Все были расстроены, – сказал Кристиан. – Но Гволкхмэй и Тристан сказали нам, чтобы мы смирились и забыли о тебе, потому что вернуть тебя невозможно – все равно что пытаться оживить мертвого… Но мы не могли забыть. Да и не пытались.

      Балиан молчал. Десять лет. Чем больше он сознавал это, тем больше реальность напоминала кошмарный сон.

      И тут Балиан вспомнил.

      – Розетта! – он вскочил на ноги. – Где она? Что с ней?

      Кристиан удивленно посмотрел на него. Меньше всего он ожидал, что после всего случившегося Балиан заговорит об этой девчонке таким взволнованным голосом.

      – Балиан, в том, что ты попал под проклятие, виновата только…

      – Где Розетта?! – Балиан ударил кулаком по столу.

      – Она умерла, – сказал Кристиан. – Мы нашли ее мертвой около горы в тот же день. Похоже, она утонула.

      Балиан потрясенно умолк. Долгое время он не говорил ни слова, глядя в одну точку. Поверить в смерть Розетты было еще сложнее, чем в то, что неожиданно, почти в один миг минуло десять долгих лет.

      – Я пойду спать, – наконец, сказал он и, подойдя к кровати, яростным движением набросил на нее синий плащ.

      – Балиан, я не сказал, что я…

      – Что