Тайна двух океанов. Григорий Адамов

вокруг стола на легких удобных стульях, однако капитан, не приступая к делу, продолжал с нетерпением посматривать на дверь.

      – Где же главный механик? – обратился он наконец к Плетневу.

      – Сказал, что идет немедленно.

      Дверь отодвинулась, и в каюту вошел, слегка согнувшись под входной аркой, высокий, ширококостный, сутулый главный механик Горелов.

      Его большая голова и длинное, худое, со впалыми щеками лицо были гладко выбриты. Это делало особенно заметными выступающие острые скулы и угловатые челюсти. Под густыми бровями глубоко запрятались черные сверкающие глаза. Большие уши, словно крылья летучей мыши, оттопыривались по сторонам длинного гладкого черепа.

      – Прошу извинения, Николай Борисович, – проговорил он глухим голосом, пробираясь к свободному стулу у стены. – Меня задержали по дороге к вам.

      Капитан кивнул головой.

      – Так вот, товарищи, какое дело, – начал он, – я получил сейчас приказ Главного штаба. Согласно этому приказу, маршрут подлодки значительно меняется. Через Гибралтар она не пойдет.

      Все молча и с удивлением смотрели на капитана.

      – Не пойдем к Гибралтару? – удивленно спросил зоолог.

      – Что такое? – с недоумением и некоторой растерянностью спросил Горелов.

      Впрочем, уже в следующее мгновение он равнодушно рассматривал ногти на своих длинных пальцах.

      – Вы что-то хотели сказать, Федор Михайлович? – обратился к нему капитан.

      – Ничего особенного, Николаи Борисович… я просто поражен этой неожиданностью.

      – Да, конечно, – проговорил капитан и продолжал: – Дело, однако, не ограничивается переменой курса. Приказ требует соблюдения максимальной секретности похода. Поэтому предупреждаю вас, товарищи, что подлодка не только не будет заходить в какие-либо порты, но будет избегать всяких встреч с судами, приближения к берегам, подъемов на поверхность. Подлодка будет все время находиться в боевом подводном положении. В связи с этим я строго запрещаю какие бы то ни было действия, которые могут обнаружить подлодку. Глубина хода будет все время не меньше трехсот метров. В ночные часы запрещается пользоваться световыми прожекторами и открывать щиты иллюминаторов.

      – А как же с научными работами? – с беспокойством спросил зоолог.

      – Они не пострадают, Арсен Давидович. Наоборот, если хотите, можно увеличить число глубоководных станций и обследовать также экваториальную и южную Атлантику, часть Антарктики, южную и тропическую части Тихого океана. От Гибралтарского пролива и Гвинейского залива придется отказаться.

      – Значит, мы пойдем Магеллановым проливом? – спросил Горелов.

      – Возможно, – ответил капитан. – В нашем распоряжении имеется, кроме того, и путь вокруг Африки. Некоторая разница в расстоянии не имеет значения.

      Зоолог собрал бороду в кулак.

      – Жаль, – вздохнул он. – Подводный Гибралтарский хребет, два встречных течения