Император Валгаллы. Роман Буревой

тался в Диком мире до весны. Сейчас он в крепости, числится помощником у хозяина, и накануне вечером поссорился с Хьюго. Нет, не так. Поссорился – слишком мягкое слово. Они сцепились, едва не прикончили друг друга, и Виктор прострелил начальнику охраны ногу.

      Утром вчерашняя ссора показалось нелепой, подстроенной, и неизбежно возникал вопрос: подстроена кем?

      «Сегодня меня изгонят, – думал Виктор, одеваясь. – Возможно, под благовидным предлогом. Дадут поручение, ушлют в мортал. Или отправят в замок в распоряжение герцогини. Бурлаков понимает: если оставить меня в крепости, это плохо кончится. Либо я прикончу Хьюго, либо охранник выпустит из меня кишки».

      Освещая себе дорогу вечным фонарем (светильники на ночь в коридорах выключали), Виктор спустился на первый этаж. С кухни тянуло свежеиспеченным хлебом. Одуряющий, почти забытый аромат. Виктор проглотил слюну.

      Он шел не торопясь. Шаги отдавались под сводами. Но кроме эха слышался невнятный шорох. Кто-то крался, почти бесшумно, но только – почти. Виктор обернулся, рванул из кобуры пистолет. Но недостаточно быстро: в грудь ему уперся чужой ствол.

      – Тихо, – сказал преследователь. – Свои.

      – Каланжо? – Виктор перевел дыхание. Кружок света от вечного фонаря обозначил коренастую фигуру. – Что ты делаешь? Шпионишь? В чью пользу?

      – Просто иду следом, охраняю тебя, дурака.

      – Зачем? – Виктор спрятал «Беретту». Каланжо последовал его примеру и убрал свой пистолет.

      – После вчерашнего милого разговора с господином Хьюго охрана тебе не повредит.

      – Я иду в госпиталь. Хочешь туда вернуться?

      – Не стремлюсь. Передай от меня привет Терри. Я подожду где-нибудь поблизости.

      Каланжо приоткрыл ближайшую дверь и исчез.

      2

      Терри уже поднялась, чтобы приготовить раненых для новой экспедиции в мортал – тех, кто не успел окончательно излечиться во время первой поездки. Ей помогала Теа. В синеватом свете вечной лампы хрупкая девушка еще больше походила на эльфа. Виктор заметил голубые тени у нее на веках, на губах – бледного оттенка помаду. Хочет кому-то понравиться.

      – Что случилось, Виктор Павлович? – забеспокоилась Теа. – Вам нужна помощь?

      – Просто необходима. Таблетка аспирина и один поцелуй.

      – Если вы явились просто потрепаться, мсье Ланьер, то забирайте аспирин и не мешайте работать, – не очень вежливо ответила Терри за девушку.

      – Хьюго был у тебя? – спросил Виктор. – Просил заштопать?

      – Каланжо полчаса назад спрашивал о том же, теперь ты пожаловал. Сплетни распространяются быстро. Хочешь узнать, что произошло?

      – Официальное заявление? Можешь озвучить.

      – Он чистил пистолет и по неосторожности прострелил себе ногу.

      – Тебе его рассказ не показался странным? – Ланьер усмехнулся.

      – Тебя это не касается, – отрезала Терри.

      Похоже, она не собиралась относиться к нему уважительно, как ко второму или хотя бы третьему человеку в крепости.

      – А я, напротив, уверен, что касается. Причем не только меня, но и всех нас. Повезешь беднягу лечиться в мортал?

      – Нет. Хьюго отказался: он никогда не покидает крепость.

      – В крепости раны плохо заживают, – напомнил Виктор. – Простой порез может кровоточить до весны.

      – Это его дело, – отрезала Терри.

      «Бам», – ударил колокол на башне. Утро. Включились электрические лампы в коридорах, захлопали двери. Во дворе послышались голоса: обитатели крепости спешили к колодцу.

      – Еще один вопрос, последний. Ты на моей стороне? – спросил Виктор.

      – Я – врач, – услышал ответ.

      «Черт, не нравится мне игра в нейтралитет. Нельзя любить всех, если ты не Бог. Впрочем, как показывает история, Всемогущий готов пролить свою милость далеко не на каждого!»

      3

      Утро, это когда бьет колокол. И все «крепостные» (дурацкое слово, но, если вдуматься, отражает суть вещей) торопятся заглянуть на кухню.

      Там пахнет свежим хлебом и кофе, там полно народу.

      Но до кухни Виктор так и не добрался: Том перехватил по дороге.

      – Господин Ланьер, вас хочет видеть генерал у себя в кабинете. Срочно.

      «Ага! – мысленно воскликнул Виктор. – Хьюго уже нажаловался!»

      Ланьер полагал, что начальник охраны тоже будет присутствовать при разговоре, но ошибся – генерал ожидал его у себя в кабинете один.

      Комната эта совершенно не походила на обиталище командира. Небольшая, тесно заставленная, она скорее напоминала жилище интеллектуала-отшельника, который любит уют, книги и одиночество. У окна помещался дубовый стол необъятных размеров, на столе несколько толстенных книг, лист бумаги, пара ручек – и все. Два деревянных кресла были укрыты пушистыми пледами, чтобы укутаться в холод. Стену украшал гобелен. Нигде ни одной карты; ни единого намека