Врата войны. Роман Буревой

все, пошли! – объявил Рузгин и взвалил на плечи рюкзак.

      Виктор последовал его примеру.

      Димаш поднялся с трудом. Рука на самодельной повязке, в лице ни кровинки. Губы дрожат. Укол инъектора. Пара таблеток. На стимуляторах долго не протянешь.

      Двигай, приятель…

      Димаш шагал, как пьяный. Зашатался. Попробовал ухватиться за воздух.

      «Держи-ка посох!» Виктор вложил раненому в руку обструганную палку. Тот оперся на палку по-стариковски. Потом пообвык, двинулся уверенней. Тянулся, превозмогая слабость и боль. Желание лечь, свернуться клубочком и не шевелиться. «Иди!» – повторял ему в спину Ланьер. Не будет шагать – бросят одного в блиндаже на растерзание марам. И мары придут. Через день, через два или через неделю после закрытия врат. Они уже и сейчас вьются возле главного тракта. Слетаются стервятники. Но не нападают. Боятся. Ждут. Во-первых, у многих стрелков еще остались патроны. Во-вторых, над трактом до последнего дня будут кружить вертолеты наблюдателей. Они могут обстрелять маров фотонными ракетами, могут вызвать патруль эмпэшников. Мары не будут пока рисковать. Добычи будет вдосталь в первые дни после закрытия врат.

      Добыча – все, что движется, все, что с рюкзаками, с поклажей. Оружие – главная добыча. У кого больше оружия – тот и господин Зимы.

      Так говорили ветераны, когда их расспрашивал Виктор весной и в начале лета. Портальщик (они ведь любопытные: другие – умирают, портальщики смотрят и «видачат») задавал один и тот же вопрос: что происходит на этой стороне, когда врата закрываются, а здесь, в Диком мире, еще тысячи и тысячи отставших, потерявшихся, брошенных… Или нарочно оставшихся, посчитавших этот мир своим. Зима. Мороз. Голод. Тысячи неприкаянных. Что происходит в Диком мире, когда никто не наблюдает, не стережет? Простой вопрос, а вот ответ… Виктор слушал внимательно и ждал. Ждал, когда произнесут магическое слово – «Валгалла». Его должны произнести – он это чувствовал. Они с Арутяном играли в привычную игру: «Я знаю, что ты знаешь, но делаю вид, что не знаю». Арутян не заикнулся о Валгалле, Ланьер даже слова такого «Валгалла» не произносил. Ветеранам задавал невинные вопросы. Самые обычные вопросы. «Ну, как тут зимой?» Если летом о Валгалле ничего не слышно, значит, она должна господствовать зимой. Логично? Вполне… И Виктор не ошибся. О Валгалле заговорили. О ней слышали почти все ветераны. Слышали. Но не знали почти ничего. Она где-то в мортале. Что это? А Бог его знает! Оттуда являются демоны и забирают души. Когда врата закрываются, черные всадники мчатся по Дикому миру. Черные всадники, призраки Валгаллы. Вы слышали? Вранье. Нет, правда… мой двоюродный брат провел за вратами всю зиму, он видел черных… Толкиена начитался. Нет, правда. Никто в этом мире не умирает. Убитые воскресают зимой в мортале и живут вечно. В Валгалле? Может, и там… А про озеро слышали? Нет, озеро это вранье… Где Валгалла? Неведомо. Всюду. Когда врата в наш мир закрываются, открываются врата Валгаллы. Она в любом мортале, в любой ловушке. Спрут хватает и душит. В каком смысле? Откуда мне знать? Мортал