Не римская Испания. Арбалетчики князя Всеслава. Арбалетчики в Карфагене. Арбалетчики в Вест-Индии. Безбашенный

пускавших друг другу кровь. Аборигены были до такой степени увлечены взаимоистреблением, что на наши ладьи не обратили ни малейшего внимания, что нас как-то не расстроило. Кто из них за кого, было совершенно непонятно, поскольку внешне они ничем друг от друга не отличались. Гражданская война, млять!

      – Как они хоть сами-то своих от чужих отличают? – не въехал Серега.

      – Так они ж деревенские, – разжевал ему Володя. – Людей в деревне мало, все друг друга знают лично.

      Так или иначе, мы держали нейтралитет и уж всяко не намеревались нарушать его первыми, по крайней мере – пока. Вот на месте, когда приступим к охране и обороне священной и неприкосновенной хозяйской собственности – тогда другое дело. Тогда уж любой, посягнувший на нее, должен будет горько об этом пожалеть – не потому, что мы что-то имеем против него лично, а потому, что такова наша работа.

      Кое-где из-за прибрежных зарослей виднелись и дымки – солидные, добротные, объемистые, явно не от костров, а от пожарищ. Видимо, противоборствующие стороны не гнушались и акциями устрашения против населенных пунктов противника. Глядя на дым, наши товарищи по оружию из числа турдетан хмурились – это была их страна. Из частых разговоров с ними мы уже выяснили, что вся обширная долина реки Бетис населена их соплеменниками-турдетанами, называемыми еще по старинке турдулами, и получалось, что тут действительно свои воюют со своими. Впрочем, у гражданских войн собственные правила, и понятие «своих» на них весьма своеобразно…

      Местность постепенно повышалась, течение реки усиливалось, и выгребать против него становилось труднее. Но никто не роптал – всем хотелось поскорее миновать неспокойные места. Как и ожидалось, по мере приближения к Кордубе обстановка становилась безопаснее. Сперва исчезли дымы из-за зарослей, затем отряды «народных мстителей», а там и конные разъезды кельтиберов сменились другими. Мы-то четверо разницы не разглядели, но наши бойцы по каким-то одним только им ведомым признакам опознали кордубских соплеменников. Те, услыхав, кто мы такие, обрадовались, поскольку надеялись, что за нами следуют подкрепления посерьезнее. Да и население встречающихся на берегах реки деревень выглядело приветливее. А потом за очередной излучиной Бетиса показалась наконец и сама Кордуба.

      Город был покрупнее большинства виденных нами ранее – испано-иберийских, конечно, не Гадеса. Укрепления, конечно, тоже ни в какое сравнение с гадесскими не шли – обычные иберийские земляной вал, стена из неотесанных камней и деревянный парапет сверху. Только все это покрупнее и посолиднее, да еще и частые деревянные же башни для стрелков. Издали мы увидели, что и дома внутри стен не все иберийские – несколько и в греческом стиле. Немалым было и предместье вне оборонительного периметра.

      Когда мы подплыли поближе, то увидели и причину столь вольготного и даже беспечного расселения местных жителей. Внезапно хрен тут кто к городу подступится.

      Уже