Церемония жизни. Саяка Мурата

отозвался другой. – Звучит как лакрица… Наверно, такая же сладкая?

      – Слона! – выпалил третий. – Он такой огромный – налопаюсь до отвала!

      После такого обжоры всех потянуло сплошь на диких зверей.

      – Жирафа!

      – Обезьянку!

      Последний вариант, сразу передо мной, предложила моя лучшая подруга. Просто чтобы ее поддразнить, я ляпнула не задумываясь:

      – Человека!

      И мир вокруг меня тут же сошел с ума.

      – Что-о-о?!

      – Ы‑ы-ы!

      – Какой ужас…

      Все дети захныкали, а моя лучшая подруга, пожелавшая съесть обезьянку, срывающимся голоском пропищала сквозь слезы:

      – Махó-тян! Как ты можешь… говорить… такие жуткие гадости?!

      Через несколько секунд по цепной реакции ревел уже весь автобус. А наша воспитательница, едва сообразив, что случилось, тут же переменилась в лице.

      – Махо-тян! Так говорить нельзя! Даже в шутку! Иначе ты будешь наказана! – отчеканила она так свирепо, что я сжалась в комок и затихла. Хотя почему обезьянок есть можно, а людей нельзя, по-прежнему не понимала, хоть убей.

      Ту нелепую сцену я помню отчетливо до сих пор. Рассерженная воспитательница, которая всегда была такой доброй. Мои друзья, рыдающие в голос у нее за спиной. Молчаливый упрек – «ох уж эти дети!» – в глазах водителя автобуса. И я сама – бледная, глаза в пол – замерла на сиденье, не в силах ни пикнуть, ни шевельнуться.

      Все человеческие существа, ехавшие в том автобусе, буквально задавили меня своей «правотой». Не смея дышать, я сжалась в комок, а закричи на меня кто-нибудь – я бы обмочилась от страха.

      С тех пор, что и говорить, очень многое изменилось. Население планеты стало резко сокращаться, людей охватила тревога за то, что они и правда могут исчезнуть с лица земли. И постепенно стремление к воспроизводству было возведено в ранг общественной добродетели.

      За последние тридцать лет мы существенно модифицировались. Сегодня уже почти не встретишь людей, употребляющих слово «секс»; вместо него все чаще говорят «осеменение», подразумевая спаривание с целью рождения потомства.

      И точно так же, постепенно, стало нормой после чьей-нибудь смерти устраивать не старомодные похороны, а современный ритуал под названием «церемония жизни». Да, некоторые из нас по старинке еще выбирают всенощный молебен с последующей кремацией. Но тем, кто предпочитает обойтись церемонией жизни, государство оказывает солидную материальную поддержку; неудивительно, что таких людей в наши дни уже подавляющее большинство.

      Всем гостям – участникам церемонии предлагается отведать плоти покойного, после чего женщины и мужчины могут там же присмотреть себе партнера для осеменения. После чего парочка уединяется, чтобы завершить церемонию актом осеменения. Концепция смерти, дарующей жизнь, уходит в глубины нашего подсознания, изначально ориентированного на размножение, и как нельзя удачнее соответствует ожиданиям широких масс…

      В последние годы люди своими повадками все больше напоминают мне тараканов.