Здесь водятся драконы. Борис Батыршин

и кожи трубка – через неё «морские пластуны» могли дышать, когда подвсплывали к поверхности, не показываясь над водой.

      Сам процесс плавания облегчали приспособления из арсенала «морских пластунов», так называемые «водолапти» – кожаные башмаки, снабжённые перепонками из железных прутьев и тонкой кожи, отчего ноги походили на лягушачьи лапки. Изобретение было опробовано во время Дунайской кампании 1877-го года; в дополнение к «водолаптям» имелись и перчатки с такими же перепонками. Но сейчас приходилось обходиться без них – для работы пловцам необходимы свободные кисти рук.

      Осадчий учил Матвея пользоваться всеми этими премудростями – учил строго, не за страх и за совесть, поскольку устанавливать механические взрыватели буксируемых мин и приводить их в действие предстояло именно ему. Но вчерашний гимназист был только рад – наука «морского пластуна» показалась ему захватывающей, не похожей на всё что, как он полагал до сих пор, входило в обычную военную подготовку. Но ведь и подразделение, возглавляемое бравым унтером, нельзя назвать обычным – Казанков как-то обмолвился, что другого такого нет ни в одном флоте…

      Вчерашние испытания «холостого» образца прошли успешно. Вместо полтора пудов пироксилина, в корпус мины заложили всего четверть фунта взрывчатки и вдобавок к ней – две бутыли с карминовой краской, купленные в москательной лавке. Мощности слабенького заряда как раз и хватило на то, чтобы корпус лопнул, и краска из разлетевшихся в стеклянную пыль бутылей образовала у борта «условно подорванной» шхуны огромное красное пятно. Мичман Новосельцев, наблюдавший за испытаниями со шлюпки, остался доволен, и назначил испытания полноценного боевого образца на следующий день.

      К цели подходили с расстояния в три кабельтовых, и, как убедился Матвей, самым трудным оказалось выдержать в непроницаемо-тёмной воде правильное расстояние. Для этого они испробовали разные способы, включая, например, такой: к поясу Осадчего был привязан кончик шнура, который разматывал сидящий в лодке матрос. Задумка была такова – если не удастся сразу выйти точно на цель, они дождутся, когда шнур натянется (длина его была отмеряна в три с половиной кабельтова, немного больше расстояния, которое предстояло преодолеть под водой), следовало подвсплыть, оглядеться и, обнаружив шхуну, смутно вырисовывающуюся на фоне ночного неба, скорректировать курс. Но в итоге от ухищрений решено было отказаться – пловцы через небольшие промежутки выставляли из воды головы – ровно настолько, чтобы видеть происходящее – и уточняли направление.

      Сегодня они сумели подойти к шхуне, потратив на это полчаса – плыть пришлось медленно, без малейшего всплеска. Осенняя водичка в бухте Золотой Рог не слишком-то тёплая, и Матвей успел изрядно окоченеть, прежде чем ткнулся головой в осклизлый, обросший водорослями и бугристыми ракушками борт.

      Дальше всё прошло, как по маслу. Осадчий куском тонкого троса прикрутил мину к перу руля и уступил место напарнику. Матвей, обмирая от