Личная ученица Огненного лорда. Книга 2. Анна Гаврилова

которые несут прямую угрозу жизни или ментальному здоровью, никогда не открываются. При попытке их взлома подключается инстинкт самосохранения, а он сильнее любой магии. В данном случае – сильнее всего.

      – Ясно, – пробормотала она.

      Я же зачем-то добавил:

      – Второй вариант нерушимых блоков – это добровольная кровная клятва. Но, будучи младенцем, принести такую ты точно не могла.

      Ева посмотрела так, словно о подобной тонкости клятв и не знала.

      – Полагаете кто-то заблокировал мою память? Но кто и зачем?

      Хорошие вопросы. Ответы на них мне тоже хотелось бы знать.

      – Надо выяснить, – отозвался я. – Если блокировка не несёт прямой угрозы жизни, то способ её вскрыть точно есть.

      Тут я всё-таки перешёл в состояние концентрации, и настроение стало ещё более хмурым. Блок, о котором говорила адептка, просматривался только на “третьем”, самом глубоком уровне концентрации. Захотелось кого-нибудь испепелить.

      Зато вспышка злости ненадолго отвлекла от ощущения девичьей ауры… Но стоило вернуться в реальность, опять посмотреть на Еву, как меня накрыло с головой.

      Встречу пора заканчивать, иначе сорвусь. Начну действовать вопреки здравому смыслу, приличиям и логике. Причём трусиками в этот раз точно не ограничусь, а подобный напор может привести к провалу. Ведь с точки зрения магии Ева одна из нас.

      Оболочка человеческая, зато всё остальное…

      По магии Ева чистокровная огневичка, со всеми вытекающими. А с огневичками так нельзя. Нет и ещё раз нет.

      Кое-как усмирив желание притянуть адептку к себе, накрывая губы поцелуем и вдыхая её умопомрачительный запах, я сказал:

      – Что ж, на сегодня всё. Ты можешь идти.

      К моей потаённой радости, Ева поднималась с лавки не так уж резво. Будто не очень-то и хотела уходить.

      Этот момент вызвал лёгкую улыбку – кажется, я действую правильно. Ну а раз так…

      – Кстати, – окликнул я. – Раз ты такая трудолюбивая и настаиваешь на собственных, лично заработанных деньгах, для тебя есть работа.

      Видимо зря сказал – флёр очарования сразу развеялся, Ева посмотрела остро и с подозрением. Будто почуяла подвох.

      Подвох этот не то чтобы был, но…

      – Работа несложная, но требует кропотливости и внимания. Оплата, полагаю, будет не меньше, чем предлагал Тариус. Кстати, сколько он тебе платил?

      – Один золотой в неделю, – помедлив ответила Ева, и моё лицо непроизвольно вытянулось.

      Сколько? И за эти деньги она была готова по два часа в день рыться в бумажках? Ещё и сопротивлялась, когда я запретил?

      – Что-то не так? – Ева насупилась, а наше общение как-то очень неожиданно и легко свернуло к ссоре.

      Я пребывал в недоумении и даже негодовании. Монашка тоже собиралась негодовать.

      И ладно я, со мной всё ясно, но она-то? Работать за один золотой, когда можно щёлкнуть пальцами, и к твоим ногам упадёт весь мир? Явный перебор с независимостью. Стремление к свободе на уровне бреда.

      Рассказать кому из наших…

      Да ладно наши! Сказать той же прожжённой Иргиль!