Боксер: Назад в СССР. Рафаэль Дамиров

проиграл Витьку бой за право выхода на первенство Союза. И Олимпиада так и осталась далекой мечтой. Несбыточной для обоих – Витька, увы, проиграл тогда украинцу Савченко, будущему финалисту Игр, и на Олимпиаду тоже не поехал. В том, что это он подложил мне марки, он так и не признался, а я не спрашивал. Но больше некому было…

      Я тяжело вздохнул, рубанул по мешку, и тот покачнулся с легкостью, как будто набитый пухом. Я всегда был того типа технарем, который и ударить может как следует.

      – Здорово, Мишаня, – донеслось из-за спины.

      На пороге зала стоял, прислонившись плечом к косяку, мужчина в строгом деловом костюме. Я почувствовал, как по коже разбегаются мурашки. Мерзкие такие, потому что он мне неприятен…

      – Твой сын переодевается, – сухо ответил я. – Сейчас будет.

      Я не собирался разговаривать с Витькой, много чести. После последних событий с залом – тем более. Но Витька, очевидно, сегодня решил пообщаться вдруг.

      Подошёл к снаряду и пробил по мешку комбинацию, заканчивающуюся ударом по печени. У меня в сердце екнуло. Вот какую трубку мира ты приготовил, Витя. Ведь вот так он когда-то усадил меня на стул, и на третий раунд я так и не смог подняться…

      – Как мой пацан? – буднично спросил он, поправляя пиджак и ослабляя галстук.

      Несмотря на высокий полет, Витька явно до сих пор не привык к костюму и чувствовал себя в нем не очень уютно.

      – Чуточку упорства, и все у него получится, – так же сухо ответил я.

      Игорек как раз вышел из раздевалки – и, даже не посмотрев на своего папашу, двинулся к выходу. Витька попытался по-отцовски взъерошить ему волосы, но тот увернулся и поморщился.

      – Иди в машину, нам с твоим тренером надо поговорить, – совсем другим голосом произнёс мой бывший друг.

      Игорек так же молча удалился, а его папаша вернул на меня взгляд. Я знал, что разговор будет неприятный. Раз Витя не послал ко мне своих шестерок и юристов, значит, там наверху уже все окончательно решено.

      Я посмотрел на него прямо, будто приглашая к поединку.

      – В общем, новости не хорошие, Мишань, не обессудь, – ровно произнёс тот. – Зал закроют. Здесь будет торговый комплекс. Это уже решенный вопрос.

      Бам! Вить снова ударил по мешку одиночным, будто подкреплял свои слова.

      – Совесть продал? – я не отвел взгляд. – Интересно, за сколько?

      Витя помолчал. Взывать его к остаткам совести не стоило, похоже, там даже и остатков уже нет. Но мне захотелось высказаться и продолжил напирать.

      – Ты благодаря этому залу в люди выбился, а теперь готов по кирпичику разобрать и продать. Козел ты.

      – Мишаня-Мишаня, каким ты был, таким остался, – картинно вздохнул тот и покачал головой. – Прошлым живешь, а надо настоящим. Я тебе реальные бабки предлагаю, в накладе не останешься, хватит тебе и на хату, и на нормальную тачку, еще и на житье останется. А ты цепляешься за эту рухлядь, – Витя, морщась, обвел зал взглядом.

      И