Академия чаросвет. Тень. Ольга Алексеевна Ярошинская

А профессор побагровела от гнева.

      – Вон! – приказала она, ткнув пальцем в сторону выхода. – Закройте дверь с обратной стороны, девушка!

      Я попятилась, захлопнула дверь и услышала.

      – Надо же. Опаздывает, еще и хамит.

      – Тень, – произнес нежный девичий голосок. – Чего еще от нее ожидать?

      – Тишина. Продолжаем занятие. Итак, чары делятся на три категории по праву применения. Допустимые…

      Я отошла от кабинета и, вынув расписание, зашипела от досады. Над ним тоже кто-то явно поработал. Профессор Гильденсторм превратился в Гнильденбровь, а профессор Понки в Пончик. Остается догадываться, как на самом деле зовут преподавателя законов чар, но явно не Клювдис. Учитывая ее длинный нос, новый вариант имени точно не пришелся ей по вкусу.

      Я понуро спустилась в холл, но Кейден уже исчез. Смочив ладонь в фонтане, протерла лоб и, подумав, пошла в библиотеку.

      – Путалка? – спросил Расмус, когда я положила перед ним расписание. – Простая штука, но забавная.

      – Ничего смешного, – буркнула я. – Как только им удалось это провернуть?

      Понятно – как. В раздевалке перед боевкой. Кто угодно из девушек мог заглянуть в мою сумку и начаровать подставу. Я быстро сунула руку в боковой карман, но артефакт Первого был на месте. Выдохнув, я немного успокоилась, а Расмус протянул мне исправленное расписание. Учителя по законам чар звали Ирена Блювис. Никаких клювов. Кошмар.

      – Такое случается, – попытался утешить меня библиотекарь. – Но лучше не оставляй вещи без присмотра. Теней не любят в академии чаросвет.

      – А кого из теней вы знали? – полюбопытствовала я.

      – А почему ты решила, что я кого-то знал? – ответил он вопросом на вопрос.

      – При первой встрече вы по запаху поняли, что я из Сумерек. Выходит, чей-то запах вы знали очень хорошо.

      Библиотекарь усмехнулся, полистал страницы книги, лежащей перед ним.

      – Верно, – задумчиво сказал он. – У меня был близкий друг из Сумерек.

      – Вы пытались его спасти? – вырвалось у меня. – Вы ведь были там, Расмус. На месте трагедии.

      Он поднял голову, и мне показалось, что за темными стеклами очков вспыхнул свет. Я молчала, напряженно ожидая ответа, и мое сердце стучало так громко, что Расмус, верно, мог его слышать.

      – Это не тайна, – отрывисто бросил он. – Да, я приехал на место трагедии первым. Пытался помочь, использовал весь свой чаросвет. Выжег радужки полностью. Это могло стать историей героя. Подвигом.

      – Вы и есть герой, – возразила я.

      Расмус мотнул головой.

      – Я опоздал. Все погибли.

      Не все. Я осталась. Первый запретил говорить о том, что я из мертвого города, намекая на какую-то опасность. Я не помнила своего прошлого и почти поверила, что моя жизнь началась в таверне тети Рут. Но если бы Расмус Корреган не приехал спасать друга, была бы она, эта жизнь?

      – Можно я вас обниму? – спросила я.

      На его лице ясно отразилось удивление, но я уже зашла за стойку и обняла библиотекаря.

      – Спасибо, – сказала я, отстранившись.

      Он