Когда упадут звёзды. Эмери Роуз

боясь увидеть реакцию Джуда и Броуди на эти мамины слова. Нелегко было иметь медика в своей семье, ведь это означало, что запретных тем для разговора просто не существует.

      – Мама, ты сейчас на громкой связи! – зашипела я и переключила звонок в обычный режим. Джуд резко выхватил у меня телефон, торжествующе улыбнулся мне и приложил его к своему уху:

      – Здравствуйте, Кэролайн! Это Джуд. Я тоже буду не прочь послушать вашу познавательную лекцию!

      Броуди громко захохотал:

      – И я! Парочка советов и мне не помешала бы.

      С моих щек не сходила пунцовая краска. Мама что, не понимает, что этими разговорами позорит меня?

      Джуд передал мне обратно телефон. На веранду в это время со двора прибежали Джесси и Гидеон, шлепая по плитке мокрыми от садовых разбрызгивателей ногами. К счастью, они не услышали злачных шуток Джуда и Броуди.

      – Пока, мам, – сказала я ей в трубку. – Мы играем в карты, так что я побежала.

      – Пока, солнышко. Веди себя хорошо, а завтра мы уже приедем. Люблю тебя!

      – И я тебя люблю, – пробормотала я ей в ответ и отключилась. Я отнесла телефонную трубку обратно в дом и поставила ее на базу, которая была на кухонной столешнице. Следом за мной на кухню зашел Джуд и потянулся за стеклянной банкой, стоящей на самой верхней полке дубового шкафа для посуды. Нижний край его зеленой футболки вдруг задрался и обнажил маленькую полоску загорелой кожи.

      – А вот и ты. – Я заправила прядь своих непослушных волос за ухо и обратилась к нему, пытаясь в этот момент вести себя непринужденно.

      Он заулыбался:

      – Жду не дождусь предстоящей беседы с твоей мамой о сексе. Думаю, это будет еще круче, чем ее лекция о подростковых гормонах. Кстати, как проходит сейчас твое половое созревание?

      Его взгляд опустился к моей груди. Груди как таковой у меня пока не было, я все еще была похожа на десятилетнего мальчика. У меня даже месячные еще не идут. Вот у Эшли Монро месячные начались в прошлом году, и грудь у нее уже заметно выросла.

      – Получше, чем у тебя. Я, по крайней мере, не воняю.

      – Я тоже не воняю! – оскорбился вдруг Джуд. – Ну-ка, понюхай меня, Бунтарка.

      – Отстань, не хочу я тебя сейчас нюхать!

      – Еще как хочешь.

      Он вплотную придвинулся прямо ко мне, отчего моя спина уперлась в край кухонной столешницы, а он еще и поставил руки по обе стороны от меня. Бежать было совсем некуда, так что мне пришлось вдохнуть его запах. От него и правда вовсе не воняло. Джуд пах свежескошенной травой и своим гелем для душа, у которого был древесный аромат. Он пах летом и самим собой. Это был очень приятный запах. Но оттого, что мы находились так близко друг к другу, у меня вдруг закружилась голова. Мне не нравилось то, что со мной происходило, и я не понимала, почему я так странно чувствую себя рядом с ним.

      Это же просто был Джуд, самый невыносимый и вредный мальчишка на планете. Так почему же мое сердце вдруг замирает, когда он рядом со мной?

      – Бунтарка, – вдруг обратился он ко мне.

      – Да? – выдохнула я.

      – Если