Игра в правосудие. Эльвира Смелик

да, – пробормотала Эмберли невпопад, пряча глаза от собеседницы. – Ты не бери в голову. Думаю, у вас все наладится. Он серьезный парень.

      – Ты правда так считаешь? – Одри неуверенно улыбнулась.

      Эмберли кивнула, и обе девушки уставились друг на друга.

      Потом прозвенел звонок, и Одри убежала, скороговоркой оправдавшись, что у нее сейчас практическое занятие, которое пропускать смерти подобно, а Эмберли осталась в туалете, закрылась в одной из кабинок.

      В районе солнечного сплетения появился горячий комок. Хотелось сжаться, как от удара, или громко закричать, или стрельнуть у кого-нибудь сигарету, сделать пару глубоких затяжек – до зеленых кругов в глазах, до надрывного кашля. Или…

      Эмберли достала из сумки лэптоп и соединилась с домашним компьютером, загрузила игру, машинально отслеживая уже знакомую заставку. Ну! Что там еще предложит разработчик? Если опять будет та же банальная чушь, что и в первый раз, она не станет проявлять тактичность и сглаживать эмоции в комментарии.

      Темный зал суда. Сейчас в нем пусто, только лампочки зажигаются поочередно, словно реагируют на движение. Ряды кресел по бокам экрана движутся навстречу и исчезают за спиной, как будто Эмберли проходит между ними. Эффект присутствия – колоссальный, особенно для старенького лэптопа, но звук подкачал. На компе аудиоряд звучал бы внушительнее.

      Вот и кресло судьи. Оно пустое.

      Глазам, с любопытством пялившимся в экран, стало некомфортно – скорее всего, от сухости. Эмберли достала из рюкзачка глазные капли и запрокинула голову. Проморгалась.

      Надо же! За столь короткий промежуток времени картинка успела измениться.

      В зале полно народа, судья уже на месте, и этот, с клювом, тоже. На скамье подсудимых самодовольно лыбящийся ублюдок. Эмберли хорошо знает этот типаж: подобные людишки рождаются с мыслями о том, что мир – дерьмовая штука, лишь они в нем – золотая булавка. И все им должны: девчонки – свое тело, парни – сигареты и выпивку, соседи вообще в неоплатном долгу, что их почтило своим присутствием такое неземное создание.

      – Купер Швайгман, – объявил клювастый.

      Эмберли насторожилась. Откуда она знает это имя?

      Подонок терроризировал какую-то тихоню, вымогая деньги, грозился в случае отказа поджечь ее дом. Нехило! И какое наказание заслуживает этот типчик? Хоть бы варианты предлагали.

      Эмберли в Уголовном кодексе тоже не сильна, да и приговоры там слишком однообразные и скучные для игры: тридцать дней общественных работ, три месяца общественных работ, штраф сто долларов, пять лет лишения свободы, десять лет лишения свободы. Что ж ей такое придумать после того, как сама упрекала создателей в банальности?

      Ну… ну… если этот Швайгман угрожал кому-то поджогом, пусть сам испытает нечто подобное, на собственной шкуре узнает, что значит гореть. Как говорится, око за око.

      Судья опустила молоток. Эмберли даже толком не понимала: та озвучивает слова, которые девушка в данный момент лихорадочно набирала, или она сама печатает вдогонку словам