Фея из комиссионки. Татьяна Луганцева

сезон, билетов, скорее всего, нет, – предположила Цветкова.

      – Ты забыла, кем я работаю? По моим связям и спецканалам мне выделят бронь. Как будто мы с тобой, Янка, едем на сложное задание, как в добрые старые времена.

      Яне совсем не понравилось, как игриво загорелись у Виталия глаза.

      – Никаких старых добрых времён! Руки прочь! Сразу предупреждаю!

      – Что ты за человек такой, Цветкова? Дала бы хоть помечтать.

      Яна жила в Москве, владела небольшой частной стоматологической клиникой. Тем же вечером она хотела позвонить Мартину в Санкт-Петербург, чтобы сообщить о том, что ее не будет на месте недели две.

      У Мартина Романовича за плечами была и спортивная карьера, и военная. Имелись награды. Потом он стал крупным бизнесменом. У него был ночной клуб и еще несколько фирм. Совершенно внезапно Мартин сам позвонил Яне, словно прочитал ее мысли.

      – Яночка, извини, не удержался до вечера. Решил сейчас позвонить…

      – Ты знаешь, что я всегда рада тебя слышать… И видеть… Ты на субботу, воскресенье планируешь приехать? – закусив губу, издалека начала Яна, не зная, как построить разговор так, чтобы Мартин не приезжал.

      – Любимая моя, я на этой неделе не приеду, может быть, даже и на следующей… Надо отъехать по делам, по службе. Вот звоню, чтобы ты не волновалась, предупредить.

      Яна на секунду даже замешкалась.

      – Уезжаешь? Как же так…

      Недавно Мартин вернулся с поля военных действий. О командировке не рассказывал. Яна и его мать, Стефания Сергеевна, были в шоке от того, где он побывал. Давно ушел со службы, и вот вдруг… Как объяснил Мартин, он не мог отказать друзьям, и никогда и в будущем не сможет отказать. А им понадобился именно такой специалист, как Мартин. В тот раз он был ранен, лежал в госпитале. И вот опять…

      – Янка, я сейчас тебе ничего рассказать не могу. Но ты не волнуйся, это совсем не опасно. Связи тоже может некоторое время не быть, предупреждаю, но это нормально. Ты что, плачешь?

      Яна зашмыгала носом.

      – Не плачь, дурочка! Я тебя люблю! Я тебя обожаю. И мы будем вместе всегда-всегда!

      Яна всхлипнула:

      – Ага… Когда-нибудь…

      Если честно, она очень расстроилась.

      На вокзал Цветкова приехала на такси с большим чемоданом и большой сумкой. То есть вещей было очень мало, что говорило о нахлынувшей на Яну депрессии. Обычно за ней по перрону везли тележку с десятком чемоданов.

      Виталий же Николаевич выглядел как всегда, то есть черт-те как: взлохмаченный и помятый, с одной небольшой спортивной сумкой. Хорошо хоть не с логотипом «Олимпиада-80»! Но настроение у него было прекрасное, и энергия била ключом. Заметив Яну, он кинулся к ней с распростёртыми объятиями, сгреб в охапку, а потом подхватил ее вещи.

      – Я так рад! До конца не мог поверить, что ты согласишься сделать это для меня! Мама будет счастлива, я буду счастлив!..

      – Рада за вас с мамой… – отстранилась от него Яна.

      – А ты что, не в настроении? Всё будет хорошо, отдохнёшь на