Наваждение Мора. Лила Каттен

твой язык попадет под раздачу.

      – До свидания… А… А как ваше отчество? Мне неудобно…

      – Вон, – резко орет, и я пулей вылетаю из кабинета.

      Бегу быстро до самого первого этажа.

      Антон – администратор стоит, потеет и, увидев меня, бежит навстречу.

      – Ты сказала, что ты с ним…

      – Я, итак, с ним. Зачем мне врать? Все будет в порядке.

      – Он не был похож на того, кто рад тебя видеть.

      Такой он молодой. Боится. Хотя у меня самой, сердце стучит быстро.

      – Успокойся…

      Сзади раздается топот массивных ног и появляется Мор.

      – Ты еще тут? – громко ревет, и я снова убегаю.

      Охрана меня не останавливает, а быстро открывает двери.

      Что мне еще оставалось делать?

      Он не звонил, не давал о себе знать ничего. Я и пришла.

      Только бы Алиска ничего не узнала, да и Стас. И мама, и дедуля. Иначе не жить мне.

      Возвращаюсь домой, с ощущением сильной усталости.

      Мне сказано много ходить. Постоянно следить за самочувствием. Прошло много времени с операции и восстановительной терапии, но я год лежала, не шевелясь с проклятым осколком между позвонков, я вообще думала, что больше никогда не встану.

      Я не могу сейчас так быстро сдаться. Тем более, когда Ян принял меня на работу. Это ведь что-то должно значить.

      И главное, чтобы это не было связано с сексом и прочим с этим связанным. Тогда не знаю, как поступлю. Но вряд ли я на это пойду. Придется импровизировать.

      Мама смотрит на меня с неодобрением. Дедуля спит.

      – Где ты была, Анна?

      – По делам ездила. Вернулась с новостью.

      – Какой еще новостью?

      – Ну, это еще неточно, но я, кажется, работу нашла.

      Хотя вряд ли мне будут платить.

      – Работу? – мама аж падает на стул. – Зачем она тебе? Ты, если хочешь больше денег, говори и…

      – Нет, мам. Спасибо тебе за все и Алиске. Ну, хочется мне работать, понимаешь?

      – Нет. Рвение – это хорошо, я одобряю. Но зачем после всего напрягаться, Анечка. Летом поступать будешь снова. А там учеба.

      – Так, я на лето и нашла. Ну и на весну. Мам, я так скучала по себе самой. Так скучала по жизни, – отвечаю грустно.

      Ведь если убрать истину моих слов о работе, остальное чистая правда. И мама это знает. Мы проливали эти слезы вместе. Каждая из нас в уголке, таясь и пряча боль. Пряча страхи, что это не прекратится никогда.

      Мы собирали деньги год. Мы продали квартиру, в которой прошло мое детство и Алискино. Мои родные стольким пожертвовали ради меня.

      Нет, я не сдамся.

      – Я люблю тебя, доченька, – обнимает меня мама.

      – А я тебя. Просто позволь мне это.

      – Хорошо. Только что это за работа?

      – Я в понедельник пройду финальное… собеседование и потом скажу. Не хочу заранее обнадеживать. Итак, вон уже рассказала больше чем надо.

      – Ладно. Ну давай, поешь и пойдем в зал, – ставит передо мной тарелку.

      – Ммм, вкусняшка. Спасибо, мамуль.

      На следующий день меня позвала в гости сестра. Разумеется, узнать побольше о моей работе и мыслях, что сподвигли на этот шаг. Но я держалась молодцом.

      – Если я узнаю,