Взрывной характер. Сергей Зверев

Ведь время меняет людей. Неизвестно, какие «тараканы» после нескольких лет жизни на Украине у Речника, вдруг оскорбится?

      «Ну и что? – тут же успокоил себя Демон. – Мне-то что с того? Детей с ним, что ли, крестить?»

      Однако Речник проглотил обиду и продолжал давить:

      – Неужели тебе не хочется туда поехать?

      – Конечно, зло берет, без этого никуда. Но ты же прекрасно знаешь, мы – это особый разговор. И там пока есть кому воевать.

      – Вот скажи, – подался вперед Речник, – а если бы тебе приказали убить нашу главную бандеровскую сволочь, смог бы это сделать?

      – Если бы приказали, то с удовольствием взялся бы за это дело, – признался Демон, ловя себя на мысли, что Речник будто бы прощупывает его. – Но гарантировать, что получится, не могу. Его безопасность обеспечивают тоже не дураки…

      – Ты сегодня по турагентствам чего катался? – сменил тему Речник, словно почувствовав, что начал настораживать собеседника.

      – В отпуск хотим съездить, – ответил Демон и посмотрел на стоявшую к ним спиной у плиты Перову. – Правда, под конец решили отправиться своим ходом.

      – Случайно, не в Крым?

      – Нет, – покачал головой Демон. – Есть место под Сочи…

      Глава 2. Гурманы ощущений

      Яркое солнце гоняло по куполам церквей гигантских солнечных зайцев, которые бесшумно прятались в листве верхушек росших вокруг храмов берез и лип.

      – Танюха, а ты замуж собираешься? – уставившись на крашеную блондинку, спросил молодой мужчина с помятым лицом.

      – За тебя, что ли?

      – Почему обязательно за меня? Я для семейной жизни не годен.

      Танюха надула огромный розовый пузырь из жевательной резинки, смачно щелкнула им, оставив на кончике вздернутого носика кусок липкого розового вещества. И усмехнулась:

      – Маклер, а почему тебя это вдруг заботить стало?

      – Просто интересно. – Мужчина, которого назвали Маклер, заботливо снял с ее носика кусок жвачки. – Все девушки мечтают выйти замуж, обзавестись детьми…

      – Ты к чему клонишь? – насторожилась она.

      – Даже представить тебя не могу за стиркой пеленок, – продолжал развивать он свою мысль.

      – Фу! – скривилась Танюха. – Нашел о чем говорить. Тебя что, кроет так?

      – Ничего меня не кроет, – обиженно проговорил Маклер.

      Он явно не мог сосредоточиться и ясно сформулировать свою мысль, отчего морщил лоб, странно кривил губы и то и дело плевался, большей частью себе на штаны и на грудь.

      – А мне кажется, что у тебя от этой «дури» совсем «крыша» поехала.

      – Может быть, – легко согласился он и, словно проверяя, тронул висок.

      – Тебе тридцать пять, а на вид уже под полтинник, – зло продолжала она. – Даже виски поседели.

      – Что есть, то есть, – в очередной раз согласился он и потер покрытый трехдневной щетиной подбородок.

      – Выглядишь как старик, а ведешь себя как шпана! – не унималась Танюха, явно желая разозлить великовозрастного дружка.

      – Кто