Рожденная магией. Хейзел Бек

выбивать себе привилегии. Она вступает в комитет лишь тогда, когда основная работа по подготовке уже сделана.

      – Конечно, – бурчу я.

      Но постойте… Скип отказался произносить речь. И еще, именно он стоял за атакой адлетов, которые должны были меня убить. Наверное. Но ведь я все еще здесь. Я еще жива.

      Мейв уходит. Сейчас она разнесет по всему городу, что неудержимая Эмерсон Вилди снова вела охоту на сбежавшую шиншиллу.

      Я думаю о Скипе. И его речи, которую, как я отчетливо помню, он пренебрежительно отказался произносить.

      – Что это вообще было? – сдвинув брови, спрашивает Джорджия. Еще одной странностью сегодняшнего дня стало то, что обычно улыбчивая Джорджия все время хмурится, словно ее подменили.

      – Я не хочу отзываться плохо о другой женщине, даже о Мейв, – поясняю я. – Мы должны друг друга поддерживать. Но Мейв не упускает случая сделать из этой поддержки фарс.

      – Я не про Мейв. А до нее. Это выглядело так, словно ты создала вокруг себя пузырь. – Джорджия указывает на то место, где я видела бабушку и Ребекку. – Я не могла до тебя достучаться.

      Я поражена. Я чувствовала, что возле меня словно выросла стена или появилось закрытое окно, но я не думала, что сама его создала. Преграда просто появилась сама собой.

      – Я не… Даже если это я, то не намеренно.

      Меня охватывает беспокойство, но я не могу позволить ему одержать надо мной верх. Все так странно. Я выяснила, что я ведьма с магическими способностями, и к этой мысли еще надо привыкнуть. Тут не о чем волноваться.

      Я повторяю это про себя несколько раз подряд. Чтобы убедиться, что сама в это верю.

      – Было бы у нас время до Остары, чтобы все выяснить, – бормочет Джорджия.

      – Остары?

      – Да. Это настоящий фестиваль.

      – Мой фестиваль тоже вполне настоящий. – Я чувствую себя уязвленной. Или расстроенной тем, что на том месте, где должен быть мой чудесный, аккуратный, безопасный мирок, есть целый иной мир, который я совсем не понимаю.

      Джорджия гладит меня по руке.

      – Конечно, он настоящий. Но фестиваль «Багряник» – для людей. «Остара» – для нас.

      Для нас.

      – Когда мы проводим фестиваль, сюда стекаются волшебники, так что нам приходится проводить «Остару» одновременно с фестивалем для простых людей, чтобы спрятать наш собственный. Все фестивали в городе проводятся для того, чтобы спрятать от людских глаз наши обряды и праздники.

      Как много у них ухищрений. Идеальная брусчатка на дороге, скрытая заклинанием. Ведьмы, спрятанные среди людей. Волшебницы со стертой памятью.

      Но я концентрируюсь на самом важном.

      – Исторически, – добавляю я.

      – Исторически?

      – Да. Может быть, исторически фестивали в городе и были прикрытием… для волшебников.

      Мы с Джорджией уставились друг на друга.

      – Потому что, Джорджи, с тех пор, как я стала президентом торговой палаты, мои фестивали стали сами по себе. Разве не так?

      – Так, – смеется моя лучшая подруга.

      Мы