Рожденная магией. Хейзел Бек

нечто, такое же нереальное… как и все остальное этим утром. Я помню, как засвистел воздух и я оказалась здесь, хотя должна была быть на кладбище. Я помню каменные изваяния, стоящие не на тех могилах. Я помню ковер из порубленных багряников и красные глаза во внезапно сгустившемся черном тумане…

      – Ты очнулась! – Элоуин вскакивает на ноги. – Я принесу тебе чай.

      Я не хочу чай, но не смею спорить с Элоуин, когда она так сурово на меня смотрит. Она поднимает руку так, словно кружка чая может появиться из ниоткуда просто по ее желанию, но Джейкоб качает головой. Элоуин хмурится, глядя на него, и молча выходит из комнаты.

      Мои друзья разговаривают между собой, а мне не говорят ни слова. И из их речи я абсолютно ничего не могу понять.

      – Что произошло? – спрашиваю я осторожно.

      – Ты потеряла сознание, – коротко говорит Зандер. Как будто этим я обидела… его самого.

      Но обиженная здесь именно я.

      – Я не теряю сознание, как затянутая в корсет викторианская барышня, которая не выдержала груз надуманных проблем и вознамерилась утопиться.

      – Значит, ты просто внезапно решила вздремнуть? – поднял он брови.

      – Не язви, – побранила его Джорджия. Она слабо мне улыбнулась и села у моих ног. – Мы просто немного озадачены, Эм.

      Это они озадачены! Я не могу подобрать слова, чтобы выразить то, что хочу, а они озадачены!

      Элоуин возвращается с кружкой чая, такой же, как у Джейкоба. Я узнаю керамические кружки, сделанные вручную матерью Элоуин, которые она продает в магазине «Только чай и ничего личного». Это местное производство. Одобряю.

      И если честно, я удивлена, что Джейкоб Норт купил нечто столь причудливое. Они, конечно, самого лучшего качества, но не сочетаются с обстановкой старого, переоборудованного фермерского дома, где предметы мебели обтянуты кожей и преобладают клетчатые орнаменты.

      Впервые с тех пор, как я пришла на кладбище, я немного расслабилась. Это все еще я, Эмерсон Вилди. Я все еще отдаю всю себя Сант-Киприану и делам города. Эта песенка звучит в моей голове, словно заклинание.

      Вот бы все снова стало просто и понятно…

      Элоуин протягивает мне чай собственного изготовления и, прежде чем передать мне кружку, заглядывает мне прямо в глаза:

      – Надо выпить все без остатка.

      – Надо было мне самому сделать чай, – ворчит Джейкоб.

      – Я взяла твои травы, Целитель, – глядя на него, строго говорит Элоуин.

      Целитель? Я опять чувствую нечто странное. Словно мне снился сон, от которого меня разбудили и я забыла его содержание.

      Я напоминаю себе, что уже проснулась. И, возможно все, что произошло, и правда было сном. Я могла съесть отравленную пиццу, или у меня случился нервный срыв – или я просто упала, ударилась головой о бабушкино надгробие, представила себе кошку там, где должна была быть лиса, и напридумывала бушующую бурю. Благодаря записке для Джорджии мои друзья пришли на помощь и принесли меня к Джейкобу, потому что его дом – ближе