Страна потерянных вещей. Книга 2. Джон Коннолли

войне. Каждый писатель создает из этих элементов свое собственное повествование, потому что не найдется двух писателей, которые смотрели бы на мир совершенно одинаково, – пусть даже то, что они создают на основе своего личного опыта, может быть понятно многим. Почему бы Церере, подобно создателю «Книги потерянных вещей», не вызвать в себе видение скрюченной фигуры в скрюченной шляпе, играющей в свои перекрученные игры с беспечными простаками?

      Однако она знала, что это был не просто какой-то другой персонаж с таким же прозвищем – это была та же самая фигура. Если б ей каким-то образом удалось сесть напротив Дэвида и уговорить его нарисовать свою концепцию Скрюченного Человека, самой занявшись тем же самым, у них получилось бы почти факсимиле, в этом она была убеждена. «Как если б мы рисовали дьявола», – подумала Церера. Если вы попросите двух человек изобразить дьявола, у обоих на бумаге наверняка появятся рога, козлиные ноги и, пожалуй, заостренная бородка. Изображения демонов в разных культурах зачастую схожи в деталях, как будто каждый из художников в какой-то момент пережил один и тот же кошмар.

      Наверное, из-за душевной травмы, вызванной тем проклятием, что пало на Фебу, и всего того, что за этим последовало – гнева и страха, горя и вины, – Церера верила, что каким-то образом получила доступ к какой-то дописьменной версии самой себя, к некоей части общей памяти человечества. В различных культурах присутствуют версии одних и тех же историй, хотя не всегда понятно, как это могло произойти, поскольку некоторые из этих историй предшествовали контакту между разными цивилизациями. Судя по всему, определенные мифы были настолько существенны для нашего бытия, так жизненно важны для нашего общения, понимания мира и нашего места в нем, что мы создали их как нечто само собой разумеющееся, прежде чем передать последующим поколениям. Церера вновь услышала голос своего отца – словно эхо, предназначенное только для ее ушей: «Эти воспоминания учат нас, чего следует бояться, поэтому они заложены в нас еще с момента нашего рождения – подобно определенным запахам или звукам, которые, как мы знаем, сигнализируют об опасности. Считается, что животные передают эту способность по наследству – так почему бы и не люди?»

      Звуки, запахи. Образы…

      Скрюченный Человек…

      Ветер снаружи набирал силу, исторгая из старых досок бесконечную череду горестных стонов и вздохов. Из заброшенных дымоходов на каминные решетки кувырком повалились хлопья сажи, а с потолка на Цереру, словно снег, посыпались ошметки старой краски и бледная пыль. Запертые двери глухо застучали в своих косяках, а окна задребезжали. Внизу, на кухне, что-то упало на пол и разбилось вдребезги – наверное, стакан или чашка, подхваченные порывом ветра через разбитое стекло. А дверь в мансардную комнату уже открывалась перед ней – не распахнутая настежь ветром, а медленно, словно придерживаемая осторожной рукой.

      Церера уставилась на то, что открывалось за ней, и два мира начали сливаться в один.

      XI

      TEASGAL