Папа для Одуванчика. Николь Келлер

ю, что все ушли на очередную летучку к боссу. Я же позволила себе задержаться на рабочем месте на пару минут – дочь для меня святое.

      – Я тебя тоже очень люблю, солнышко.

      – Мамочка, а новый год скоро?

      Вскидываю брови, удивляясь такому внезапному вопросу.

      – Не совсем, Варюш. Через четыре с половиной месяца. А что?

      – Эх, ну вот…,– тяжело вздыхает дочь. От досады моя девочка, кажется, даже притоптывает ножкой. Она заметно расстраивается и сникает.

      Мое сердце сжимается до размеров монеты – привычная реакция, когда моя малышка чем-то расстроена. Потому что обычно это действительно что-то серьезное, а не невозможность получить очередную игрушку, например.

      – А что такое, солнышко?

      – Я хотела у Деда Мороза попросить подарок.

      – Какой?

      – Папу.

      Улыбка медленно сползает с моего лица. Внутри что-то рвётся и разбивается вдребезги.

      Это мой самый больной вопрос. Нет, я знала, что Варюша когда – нибудь задаст этот вопрос, но не думала, что так скоро! Я совершенно к этому не готова! Что я ей скажу?! Что её папа-космонавт? Или моряк дальнего плавания? Или что, прости Господи, я нашла её в капусте?!

      – Солнышко, – осторожно подбираю слова, – понимаешь… Дед мороз не дарит пап. Их же не купишь в магазине… Да и под елочкой он не поместится.

      Дочь сразу грустнеет. Её нижняя губка выпячивается, а сама она вся насупливается. Ну настоящий цыпленок!

      – Тогда где мне его взять? Почему у меня нет папы?

      Сердце пропускает удар и сразу же срывается в бешеный галоп. А после накатывает злость.

      Отворачиваюсь, чтобы моя девочка не считала моих эмоций. Взгляд против воли перемещается в сторону двери босса.

      Что я скажу дочери?! Что её отец от неё отказался до её рождения?! Так и сказал: «Мне не нужен ни этот ребёнок, ни ты!»

      – Солнышко, – натягиваю улыбку и пытаюсь спешно подобрать слова, – понимаешь…

      Набираю в лёгкие побольше воздуха. И закашливаюсь в следующий момент от внезапного вопроса, заданного почти шепотом.

      –Ты не знаешь, кто мой папа, да?

      Дочь смотрит на меня, строго нахмурив брови и надув щеки. Было бы смешно, если бы не было так страшно.

      – Варюш, с чего ты это взяла?!

      – Я слышала, как бабушка так сказала одной тёте…

      Карандаш в моей руке ломается пополам.

      Мама, чтоб тебя!

      Зубы сжимаются с такой силой, что, кажется, крошится эмаль.

      Неужели можно быть такой чёрствой и бессердечной, чтобы ляпнуть подобное при ребенке?! Ладно я не оправдала её надежд, но Варя-то чем заслужила такое отношение?!

      – Варюш…

      Поверх видео всплывает входящее сообщение.

      «Я прикрыла тебя перед боссом, но поторопись. Он злой, как чёрт».

      Закатываю глаза. Можно подумать, когда-то было иначе… Если бы вопрос финансов не стоял так остро, я бы бежала от своего босса без оглядки… Но вместо этого вынуждена работать с ним бок о бок, сцепив зубы. И терпеть его вечные придирки, а в последнее время еще и неоднозначные взгляды и жесты в мою сторону.

      – Варюш, давай мы с тобой поговорим, когда ты приедешь, ладно? – тараторю, стараясь не выдать своего истинного состояния. – Мне пора бежать, нужно работать…

      – Опять?..

      – Опять, солнышко. Не грусти, слышишь? – снова глажу дочку пальцем через экран. И снова все сжимается от тоски по моей крошке. – Мы совсем скоро увидимся! Я буду ждать на вокзале. И я обещаю, что на этой неделе вечером вместе сходим куда-нибудь. Поедим мороженое. Ты же так хотела. Договорились?

      – И ты даже не задержишься на работе? – с хитростью смотрит на меня эта лисичка.

      – Нет, Варюш. Я даже телефон выключу.

      – Ураааа! Я люблю тебя, мамочка!

      – И я тебя, солнышко.

      Обмениваемся с дочкой воздушными поцелуями, и я сбрасываю видеовызов.

      Роняю голову на руки, как будто стержень внутри ломается.

      Боже, почему так сложно?! Когда там уже станет легче?!

      С шумом выдыхаю и решительно поднимаюсь со своего места. Гордо вскидываю голову и направляюсь к кабинету босса, где, знаю точно, сейчас будет очень жарко.

      Глава 2

      Булат

      Говорят, понедельник – день тяжелый.

      Ни черта.

      Пятница – вот самый тяжкий и кошмарный день. Потому что всю неделю народ, как правило, валяет дурака, изображая бурную деятельность. А в последний рабочий день выясняется, что у всех горят дедлайны, всем резко все становится нужно, выплывает куча проблем, о которых почему-то молчат всю неделю мои подчиненные.

      А еще наши инвесторы завели привычку проводить совещание в пятницу. Сразу после обеда. Когда у всех, включая меня, в голове планы на горячий пятничный вечер. Игорь