Тэсса на краю земли. Тата Алатова

со столом и сверлил Холли фирменным неприязненным взглядом.

      – Признаться, – завороженно уставившись на крапинки на карей радужке Фрэнка, говорил Холли, – постоянным секретом моей работоспособности является целибат.

      – Что? – охнула Фанни.

      – Недотрах, – перевела Тэсса. Она сунула нос в кастрюльку на плите, восхитилась тем, как там все булькает и кипит, голодно дернула носом и стащила кусок морковки с разделочной доски.

      – Потерпи еще двадцать минут, – голосом, которым разговаривают взрослые с малышами, проворковал Холли. – И не просто недотрах, а полное отсутствие секса!

      – И давно? – дрогнувшим от ужаса голосом пролепетала Фанни.

      – Пятнадцать лет, – с достоинством ответил Холли.

      – Что, даже не дрочишь? – с невольным сочувствием заинтересовался Фрэнк.

      – Нет, нет, ничего такого. Однажды я был счастливо влюблен, предавался всем плотским утехам и не написал за год ни одной картины!

      – Вот кошмар, – ужаснулась Фанни. – Стоит ли искусство подобных жертв?

      Холли оторвал взгляд от Фрэнка и укоризненно цокнул языком, отправляя грибы в кастрюлю.

      – Искусство стоит всего на свете, милочка. Созидание – вот единственный смысл человеческого существования.

      – Смысл моей жизни – это наказание и разрушение, – не согласилась с ним Тэсса, – мы, инквизиторы, к созиданию плохо приспособлены.

      – Инквизиторы? – удивился Холли. – При чем тут вообще инквизиторы.

      – Тэсса Тарлтон, – ткнула она себе в грудь, – великий инквизитор, наславший безумие на Лондон.

      Холли покачнулся. Фрэнк от него отодвинулся.

      – Какая гадость, – простонал Холли, метнулся к раковине, и его вырвало.

* * *

      Отшельник Эрл сложил газету и, шаркая ногами, поплелся на кухню, чтобы заварить себе чая.

      Новичок со страшным взглядом не произвел на него особого впечатления – вряд ли они скоро познакомятся лично.

      Но почему-то больно задела ремарка Камилы о том, что в Нью-Ньюлине живут такие беззащитные и ранимые люди, как Кевин Бенгли, Эрл Дауни, Одри и другие.

      Обнаружить себя в списке беззащитных было до ужаса унизительно.

      Возможно, он не смог бы постоять за себя физически, но зато обладал устойчивой психикой. Не переживал из-за пустяков и не обижался на ровном месте. Проживал в уединении день за днем и был полон смирения.

      Как могла Камила назвать его беззащитным? Так несправедливо!

      Глава 7

      Фрэнк проснулся как от рывка, испугавшись, что слишком крепко заснул.

      И тут же понял, что его разбудило.

      Невозможная пугающая тишина, от которой он так отвык.

      Окно было чуть приоткрыто, и за ним слышались редкий дождь и немного моря.

      И больше ничего.

      В тюрьме, даже в изоляторе, никогда не было такой тишины.

      Где-то всегда кто-то вздыхал, стонал, ругался, трахался, дрался, кололся, играл в карты. Кто-то кого-то насиловал, и кто-то кого-то убивал.

      Перевернувшись на удобной