Анна Герман. Сто воспоминаний о великой певице. Иван Ильичев

требовала исполнения и шлягеров. В те годы артисты в филармониях были востребованы, поэтому каждый год я со своим ансамблем готовила новую программу, в которую обязательно входили известные песни.

      На сцене московского ДК «Серп и Молот», 11 апреля 1979 года. Фото Анатолия Ломохова

      В самом начале моей творческой деятельности я услышала от людей, что мой голос напоминает тембр Анны Герман. Я, удивившись такому сравнению, стала более внимательно прислушиваться к песням Анны. Напевая одну, потом другую, я стала понимать, что эти песни мне близки, словно родные, словно я их всегда пела. Я взяла в свой репертуар несколько песен и стала петь их в концертах. Но меня мучил вопрос: «Правильно ли делаю?». Мои сомнения могла разрешить только сама Анна. И однажды на московском телевидении я увидела её, идущую по коридору. Но то ли от скромности, то ли от неожиданности, я не вымолвила тогда ни слова.

      Вскоре Анна приехала на гастроли в Среднюю Азию, это была весна 1979 года. Она приезжала в Алма-Ату, где мы однажды случайно встретились на частном обеде за столом. Было много гостей, и я не захотела отвлекать Анну вопросами. На память о той встрече осталась фотография, где Анна сидела за столом.

      Потом так случилось, что наши концерты во Фрунзе совпали по срокам – были майские праздники. У Ани были концерты во Дворце спорта, у меня – в небольшом зале. Прийти к ней на концерт я не могла: сама пела в эти дни…

      Но наша встреча всё-таки состоялась.

      Произошло это случайно, до сих пор трудно представить, откуда я набралась смелости, когда, взяв магнитофон и катушку со своими записями, пошла в гостиницу «Кыргызстан», где жила Анна. Мне пришлось объяснять работникам гостиницы, что я артистка и по какому поводу хочу пообщаться с Анной Герман. Меня пропустили, дверь открыла Аня – высокая, в белой льняной кофточке и синей юбке. Несколько минут мы говорили «ни о чём», я рассказала о себе и наконец решилась показать Анне свои записи. Включила магнитофон, мы послушали одну или две песни. Я поделилась с Анной своими сомнениями: «Одни меня хвалят, другие, наоборот, говорят: ты подражаешь!». Аня подошла поближе, обняла меня за плечи и сказала: «Милая девочка, вы никого не слушайте! Вы прекрасно поёте – пойте на радость людям!».

      Я попросила у Ани автограф на память, она подарила мне открытку со своей фотографией и сказала: «У меня нет с собой ручки, можно я вам подпишу губной помадой?». Она достала губную помаду из сумочки и оставила автограф.

      Слова Ани, сказанные тогда в гостиничном номере, стали для меня «благословением», её песни с тех пор всегда со мной.

      Весть об уходе Анны из жизни я восприняла как личное горе – отменила на неделю концерты, не могла петь, слёзы душили… А спустя год, в 1983 году, я приехала в Москву, познакомилась с Анной Николаевной Качалиной и Сашей Жигаревым. Вместе мы подготовили концертную программу, посвящённую памяти Анны Герман. Где бы я ни выступала, я всегда напоминаю людям песни Анны Герман. И если говорят, что мой тембр похож на тембр Анны Герман – это