Соло для капитана с оркестром. Сергей Плотников

можно скостить и до двух недель, если повезет, однако «Блик» шел частью под парусами (во время Сашкиных вахт), а значит, жертвовал скоростью и предсказуемостью ради экономии.

      Но даже три недели – срок небольшой. В обычных обстоятельствах экипаж воспринял бы его как долгожданную передышку после предыдущего бурного перехода: от Мирабилис до Жасмина корабль несет Северный стрим, широкий и надежный, здесь можно особенно не напрягаться. Тут главная проблема для экипажа – скука, но от нее отлично спасают хобби и предыдущая усталость.

      Однако когда знающий свое дело капитан, на которую привыкли полагаться, пропадает неизвестно куда, а в числе уже притершихся друг к другу людей – явный незнакомец, может возникнуть и другая опасность. В такой обстановке нервы натягиваются до предела, взаимные нападки множатся снежным комом… Если запустить эмоциональную гигиену, три недели вместо отдыха могут обернуться настоящим кошмаром.

      Впрочем, Сашка не успел всерьез этого испугаться. Честно говоря, он даже задуматься об этом не успел как следует, как все уже разрешилось. Ну, почти.

      Первый день после старта он проспал, наслаждаясь привычной легкой качкой и удобной постелью – более просторная каюта означала, что он наконец-то может по-настоящему вытянуться. В какой-то момент он дополз до камбуза, пожевал Катерининых пирожков и уполз обратно.

      Однако по-настоящему он проснулся только на следующее утро (по корабельному времени), уверенный, что пирожки ему приснились. Под бурчание собственного желудка Сашка дополз до кают-компании.

      При Княгине дежурный по камбузу готовил две трапезы в день, а третий перекус выдавался сухпайком, но съесть свою порцию можно было в любое время. Кроме ужина: на ужин все свободные от вахты члены экипажа в обязательном порядке садились за один стол. Сашка не отдавал никаких других распоряжений (и не собирался: заведенный Княгиней порядок подходил для маленького корабля куда лучше, чем привычное на флоте расписание трапез), а время было еще раннее, поэтому он не рассчитывал никого застать – кроме, может быть, Сандры, клюющей носом над утренним кофе.

      Вместо этого в кают-компании оказались все, кроме Володьки. Да и он присутствовал, просто удаленно: об этом говорил распахнутый в потолке люк в рубку. Сашка прекрасно знал: когда его крышка поднята, все происходящее в кают-компании прекрасно слышно на мостике.

      А послушать было что: Катерина пела, перебирая струны гитары. Ее негромкий чистый голос наполнял кают-компанию до самых краев. Он отлично подходил и к приятной простой мелодии, и к грустноватым стихам:

      – Ветер спросит: «Только честно!

      Хочешь быть моей невестой?

      Хочешь мчаться в неизвестность

      С белым шлейфом позади?»

      «Интересно, – подумал Сашка, она имеет в виду именно шлейф или все-таки фату?»

      Загадочные создания эти поэты. Иногда как напишут-напишут, попробуй разбери.

      Песни этой он раньше не слышал. Видно, Катерина спела им еще не все