Его величество случай. Роман в рассказах. Татьяна Медиевская

всю меня пронизывает волшебная музыка, и я превращаюсь в прекрасного лебедя. Взмахивая крыльями, плавно начинаю скольжение.

      Подо мной уже не лёд, а гладь лесного озера. Лебедь то парит над ним, то кружится, то взлетает в прыжках. После стремительного вращения, прогнувшись назад, он начинает полёт над озером, плавно взмахивая крыльями. Внезапно лебедь резко останавливается и вздрагивает, будто от пули. Он медленно усаживается на воду, подогнув одну ногу. Раненая птица судорожно взмахивает крыльями, изгибается, пытается подняться, но тщетно. Лебедь покорно опускает голову. Трепет его крыльев с каждым тактом ослабевает. Под прощальные звуки музыки лебедь неподвижно лежит, распростёртый на глади озера. Спустя минуту он исчезает.

      Лебедь улетел вместе с музыкой на лесное озеро, а я лежу и мёрзну на льду. Венчик из перьев на голове сполз на глаза. Придерживая его, встаю и кланяюсь во все стороны. Мне хлопают. Еду к поджидающему меня хореографу. Она набрасывает на меня кроличью шубку.

      В микрофон объявляют мои оценки. Я им рада, но по лицу хореографа понимаю, что она мной недовольна. Эта хореограф очень знаменитая и строгая. Решаюсь спросить:

      – Что, что не так?

      – Ты умерла не в ту сторону.

      – Как это?

      – Надо было умереть лицом к судьям, а ты повернулась к ним попой и умерла в сторону зрителей. Смазала хорошее выступление!

      Хореограф от меня отворачивается. На лёд вызывают следующую её ученицу.

      Ничего не видя от слёз, качусь в раздевалку. По пути на дорожке чуть не столкнулась с конькобежцем. В тёплой раздевалке фигуристов ни души – все на соревновании. Пахнет сырыми деревянными полами, резиновыми ковриками, тряпками для вытирания лезвий коньков. Я подстилаю на лавку шубку и ложусь на спину, чувствуя булавки. Уже сухими глазами в тусклом свете ламп рассматриваю причудливые трещины на потолке.

      Меня некому пожалеть. Папа ведёт соревнование, а мама судит.

      Лужа

      Тёплым апрельским вечером 1960 года из кинотеатра в Марьиной Роще под руку вышла молодая пара. Она – сама нежность и грация: не идёт, а порхает в модном приталенном пальто цвета бордо, кукольное личико в обрамлении чёрных кудрей, глаза цвета папоротника в еловом лесу. В руках у неё букет цветов. Он – воплощение силы и мужества: лицо крупной лепки, глаза как васильки, светло-серый костюм ладно облегает фигуру спортсмена. Женщина молчала, а мужчина вполголоса напевал неаполитанскую песню: «О so-оle, O so-оle miо-о». Он встал перед ней, улыбнулся и воскликнул:

      – Как ты похожа на Джину Лоллобриджиду!

      Она не ответила, шагнула в сторону и пошла дальше, а он – за ней.

      – Ты опять на что-то сердишься?

      Она отвернулась от него. Руки в лайковых перчатках теребили букет тюльпанов. Он тронул её за локоть и сказал:

      – Такой хороший вечер, посмотри!

      Женщина отдёрнула руку и, глядя сквозь него, сказала тонким голосом, чеканя каждое слово:

      – Я в кармане твоего пальто опять нашла пачку лотерейных билетов.