Прокляты и забыты. Александра Салиева

чему столько жестокости? Да в чем они виноваты?» – думала я, с немым ужасом рассматривая замученных.

      Они еще дышали, тяжело и прерывисто. Тот самый официант, который подавал мне бокал, повернул лицо в мою сторону. Его взгляд источал ненависть и презрение. И все это предназначалось мне. Только мне. Не Артуру, который в этот момент взял в руки длинную тонкую железную иглу, а именно мне. Новый поворот событий заставил меня впасть в предобморочное состояние. Голова закружилась. Мир потихоньку начал пропадать за темными пятнами. Ища поддержки у телохранителя, я прижалась к его руке.

      – Александр ведь не умер своей смертью? – только и прошептала я.

      – Не умер, – глухо отозвался Артур.

      Блондин не посчитал нужным вдаваться в подробности. Он вогнал пару игл под ногти тому самому официанту, который все еще смотрел на меня.

      – Ты тоже сдохнешь, упырь, – отплевываясь кровью, прохрипел мужчина.

      Меня поразило то, что он даже не закричал от боли. А ведь ему точно должно быть больно.

      – Мы все когда-нибудь сдохнем, мразь, – совершенно спокойно ответил Артур. – Но ты будешь первым.

      И сломал ему пальцы.

      – Это бесполезно, – так же хладнокровно заметил Джеймс.

      Я едва дышала, но мой телохранитель совершенно равнодушно наблюдал за пытками.

      – Это потому, что я только начал, – меланхолично ответил Артур.

      Взглядом маньяка он придирчиво осмотрел лежащий на полу набор слесарных инструментов. К моему большому облегчению, в следующую секунду меня развернули в сторону выхода.

      – Нам ни к чему наблюдать за всем процессом. Позвони, если будет что рассказать, – сказал напоследок Джеймс.

      На деревянных, не желающих ничего чувствовать ногах я поднялась по лестнице в кухню особняка. Джеймс закрыл за нами дверь, сенсорная панель справа сменила зеленый цвет на красный. Раздался щелчок внутреннего замка.

      – А что было в бокале? – спросила я просто так, чтобы сказать хоть что-то.

      Сейчас я хотела говорить о чем угодно: в моих глазах стояли полные лютой ненависти глаза того, кто сейчас, видимо, уже прощался с жизнью.

      – Я не хотел, чтобы вы видели, но лучше вам сразу все понять, чем умереть еще до рассвета, Камелия, – сказал, проигнорировав мой вопрос, Джеймс.

      Через заднюю дверь особняка мы вышли на улицу. Телохранитель все еще держал меня за руку и вел к парковке, где осталась наша машина.

      – А украшения? – спросила я снова.

      Джеймс ответил не сразу – сначала заботливо усадил меня на пассажирское сиденье.

      – Тоже были отравлены. Этим я займусь лично, – наконец сказал он.

      Телохранитель повернул ключ зажигания, переключил передачу на основное положение и жестко надавил на педаль газа. Следом за нашей машиной с места тронулось три черных внедорожника.

      Заметив мой встревоженный взгляд в зеркало заднего вида, Джеймс выровнял машину на шоссе и сказал:

      – Ребята проследят за территорией. Артур так распорядился.

      Позже,