Анти-Горбачев – 3. Сергей Тамбовский

момент госсекретарь, – буквально вчера из советского МИДа пришло неожиданное приглашение…

      – Какое? – заинтересовался Рейган.

      – Приглашение для НАСА поучаствовать в создании орбитальной станции. Это на первом этапе…

      – Боюсь узнать, что же будет на втором этапе?

      – Совместный полет на Луну, – ответил госсекретарь, – сверхмощная ракета у русских, под названием Энергия, практически готова, первый полет состоится в течение этого месяца… приглашение на космодром, откуда состоится пуск Энергии, приложено…

      Большие разборки в маленьком Степанакерте

      – Как так получилось, – сурово вопрошал Романов у Чебрикова за кулисами зала заседаний Карабахского обкома КПСС, – что этот склон горы остался неприкрытым?

      – Маленькая неразбериха произошла, Григорий Васильевич, – объяснялся тот, прижав обе руки к груди. – Все инструкции охрана получила в полном объеме, но во время смены охранников случился небольшой сбой и этот сектор остался на некоторое время без присмотра.

      – Вот что, Виктор Михайлович, – сурово ответил ему Романов, – это небольшой сбой мог стоить жизни не только мне, но и генеральному секретарю ООН. Будете объясняться на заседании Политбюро в следующий вторник. Я вас больше не задерживаю.

      Чебриков ушел, уныло повесив голову, а вместо него в гримерку, ставшую временным пристанищем генсека, заглянули сразу оба руководителя соседних республик, Демирчян и Алиев.

      – Как здоровье, Григорий Васильевич? – справился первым делом армянин.

      – Вашими молитвами, – буркнул генсек, – жить можно. Давайте лучше о планах на ближайшее будущее.

      – Давайте, – с готовностью подтвердили оба, усаживаясь на диванчик.

      – Завтра-послезавтра, – начал Романов, – я так понимаю, что выпустят всех лидеров оппозиции и они вернутся к местам своего постоянного проживания.

      – Да, – ответил Алиев за обоих сразу и вытащил из кармана сложенный листочек, – по нашим данным в Карабах и прилегающие территории вернутся 28 азербайджанских представителей непримиримой оппозиции и 23 армянских.

      – Плохо, – с нескрываемым отвращением сказал Романов, – будь моя воля, я бы их всех навсегда переселил в отдаленные места Крайнего Севера.

      – Нельзя, Григорий Васильевич, – возразил Демирчян, – сейчас все-таки не 37-й и не 44-й год. И потом – уберешь этих, на их место новые придут, которых еще придется устанавливать и думать, как с ними работать. А эти по крайней мере все знакомые, привычное, так сказать, зло.

      – Ладно, – поморщился Романов, – пусть возвращаются, но чтобы никаких митингов и волнений, пусть за этим республиканские органы проследят.

      – Будет сделано, – чуть ли не хором отвечали оба.

      – Теперь вот что… – Романов сделал небольшую паузу, чтобы слушатели прониклись, – завтра или послезавтра… нет, все-таки завтра я выступлю по Центральному телевидению с программным заявлением… надо ковать железо, пока горячее.

      – Во