Пуля для Зои Федоровой, или КГБ снимает кино. Федор Раззаков

агитации. Задача – взять это дело в свои руки». И ведь взял!

      Вождь смотрел все киноновинки того времени (в Кремле был собственный кинотеатр) и часто устраивал дискуссии внутри Политбюро по поводу того или иного фильма – обсуждал, нужный ли это фильм для советской идеологии или чуждый ей. Иногда на этих просмотрах присутствовал и председатель ОГПУ Вячеслав Менжинский или его заместитель Генрих Ягода (он же начальник СОУ). Приглашались они туда не случайно, а с определенной целью – они должны были быть в курсе того, каким именно фильмам отдают предпочтения высшие руководители страны и какие задачи в свете этого следует ставить агентуре в кинематографической среде.

      Сталина давно не устраивало то, что многие частные кинокомпании в СССР «завязаны» на заграницу и скупают там по дешевке второсортный товар, втюхивая его советскому зрителю. Началось это еще в 1923 году, когда кинофабрика «Русь» продала в Еропу фильм «Поликушка» Александра Санина, а на вырученные деньги купила массу примитивного киноширпотреба. Фильм вызвал большой ажиотаж у западной публики по двум причинам: во-первых, это было очень талантливое кино (экранизация Л. Толстого), а во-вторых – аполитичное и асоциальное. Ведь Толстой в своем произведении разоблачал помещичью Россию, а фильм от этой идеи ушел. Согласно сюжету, помещица посылала своего крестьянина Поликея в город за большой суммой денег, а тот на обратном пути их терял и от отчаяния кончал жизнь самоубийством. Как напишет чуть позже все тот же Н. Лебедев:

      «…Сценаристы (Н. Эфрос и Ф. Оцеп), добросовестно следовавшие за сюжетной линией повести, приглушили, однако, пафос социального протеста Толстого. Всячески подчеркнув чуткость и доброту помещицы – хозяйки Поликушки, они сместили акценты. Вместо типичной трагедии замордованного крепостничеством крестьянина зритель увидел происшествие – необычайную историю, случившуюся с одним дворовым-пьяницей…»

      Такого рода кино (даже несмотря на его художественную ценность) Сталину понравиться не могло. И особенно его возмущало, что, продавая такого рода фильмы за границу, ушлые коммерсанты от кино убивают сразу двух зайцев: набивают себе карманы и «скармливают» советскому зрителю дешевые киноподелки западного производства. Поэтому перед ОГПУ была поставлена задача создавать такого рода коммерсантам невозможные условия для деятельности. Что и было сделано посредством заведения уголовных дел на кинодеятелей-«традиционалистов» (в 1926–1927 годах в стране произошло несколько судебных процессов по обвинению ряда деятелей кино в коррупции). Именно поэтому тот же Федор Оцеп (один из авторов «Поликушки») вынужден будет в 1929 году уехать сначала в Германию, а затем и в США. Как говорил Сталин в узком кругу: «Надо бить по старым революционным эмигрантам. Эмигранты – это люди беспочвенные, у которых на уме только международная революция, а теперь нужны руководители, способные осуществлять социализм в одной стране…» А ведь за мутным кинопотоком, который лился на СССР с Запада, стояли