Девчата. Полное собрание сочинений. Борис Бедный

после памятного вечера у Дементьева, и все время чувствовала себя как на сцене, где надо было играть фальшивую и надоевшую до чертиков роль. Вот когда пригодился ей артистический талант!

      Еще меньше манил ее клуб с танцевальной своей толкотней. Но и на крыльце торчать, привлекая всеобщее внимание, тоже приятного было мало, и Анфиса, сбежав со ступенек, бесцельно побрела по улице.

      Чтоб не встречаться с лесорубами, она свернула в переулок и лицом к лицу столкнулась с хмурым Ильей, сторонкой пробирающимся к себе в общежитие. Занятые своими мыслями, они молча разминулись и тут же оба враз остановились.

      – Здравствуй, Илюша, – невесело окликнула Анфиса. – И ты уже меня не узнаешь?

      Илья невольно огляделся по сторонам, поймал себя на том, что боится, как бы Тося не увидела его вместе с Анфисой, и тут же разозлился на себя, а еще больше на Тосю, которая сделала его таким трусом. Он решительно шагнул к Анфисе.

      – Не бойся, – снисходительно и лишь самую малость насмешливо сказала Анфиса, разгадав все тайные его опасения. – В школе она сейчас, не увидит… А ты что ж не занимаешься?

      Илья махнул рукой, зачеркивая всю свою недавнюю образцово-показательную жизнь.

      – Отзанимался я!.. Ты-то чего сумная?[10] Слышал, инженер души в тебе не чает.

      – Устарели твои новости, Илюша. Нашлись добрые люди, порассказали ему обо мне.

      – Вот оно что…

      Илья увидел вдруг в горемычной Анфисе товарища по несчастью. Но ему, несмотря на все его беды, было все-таки легче: он все еще надеялся, что гордая Тося сменит гнев на милость, а Анфиса, кажется, порастеряла уже все свои надежды. Илья подивился тому, что жизнь снова, совсем на другом своем повороте, свела его с Анфисой и перебросила между ними зыбкий мостик.

      И, как встарь, Илья опять невольно сравнил Анфису с Тосей, но на этот раз в душе у него шевельнулась неприязнь к пронырливой Тосе. Ловко она устроилась! Ей все помогают наперебой, а неудачливой Анфисе никто не только руки не протянет в трудную минуту жизни, но даже и не посочувствует.

      Что же, им с Анфисой пропадать теперь, если в прошлом наломали они по неведенью дров и не сумели вычертить свою жизнь по прямой линейке? Легко Тосе с Дементьевым осуждать их! Один учился чуть ли не до седых волос, высиживал диплом в инженерном инкубаторе, а другая в неполные свои восемнадцать лет просто и нагрешить-то еще не успела. Оба они – и ревнивый Дементьев, и придирчивая Тося – показались Илье самыми настоящими чистоплюями, больше всего озабоченными тем, чтобы пройти по жизни, не запачкав ног…

      Наигрывая на гармони, в переулке показался Сашка. Катя висела у него на руке и пела частушку:

      Твои серые глаза

      Режут сердце без ножа…

      Проходя мимо Анфисы, Катя обернулась через плечо, спросила с ехидцей:

      – Старая любовь не забывается?

      И Анфиса не осталась в долгу:

      – Нужно в школу ходить, раз записалась.

      – А нашему классу повезло, – поделилась Катя ученической своей радостью. – Марь

10

 Сумный – задумчивый, печальный.