Девчата. Полное собрание сочинений. Борис Бедный

неподкупно отодвинулась на самый краешек парты и с новой силой стала теребить забастовавший портфелик. Сжалившись над Тосей, Илья легонько нажал на замок – и портфель, будто только этого и ждал, сразу же послушно раскрылся.

      – Просили его!

      Тося вынула из портфеля клеенчатую общую тетрадь и застрочила с места в карьер, повернувшись боком к Илье.

      – А быстро ты пишешь! – удивился Илья. – Прямо стенографистка!

      Платя добром за добро, Тося выдрала из середки тетради двойной лист и положила на парту перед Ильей. Тяжело вздохнув, Илья пошарил в одном кармане, в другом – и вытащил на свет божий тупой огрызок карандаша. Тося тут же отобрала у него жалкий огрызок, позорящий высокое звание ученика вечерней школы, и забросила под парту, а взамен вручила Илье большой, остро отточенный карандаш. Илья вздохнул мрачней прежнего, пододвинул к себе лист и покорно начертал: «Урок № 1».

      Надя с Ксан Ксанычем обзаводятся мебелью

      Склонившись над полотнищем стенгазеты, Вера рисовала карикатуру на мастера Чуркина, спящего в медвежьей берлоге. Надя только что принесла с улицы мерзлое белье; негнущаяся рубашка Ксан Ксаныча пугалом растопырила рукава. Катя штопала чулок, напялив его на перегоревшую электрическую лампочку. Заложив руки за голову, Анфиса лежала одетая на койке поверх одеяла и смотрела в потолок.

      В комнату вбежала румяная с мороза Тося, погрела руки над плитой.

      – Кусается морозяка! – Она вынула из кармана письмо, помахала в воздухе. – Мам-Вера, заказное!

      Вера протянула руку за письмом.

      – Дудки! Сначала спляши!

      – Не умеет она, – строго сказала Надя.

      – А чего тут уметь? – Тося топнула ногой, вдохновляя себя на сочинительство, и, приплясывая, зачастила:

      Письмецо я получила,

      Пятки все свои отбила.

      Вот так барыня!

      Ай да ба-а-а…

      Надя выхватила у Тоси письмо и подала Вере. Глянув на конверт, Вера шагнула к плите и бросила письмо в огонь.

      – …рыня-а… – растерянно докончила Тося, во все глаза смотря на Веру: она все еще не могла привыкнуть к тому, что Вера сжигает письма, не читая их.

      – От мужа? – тихо спросила Катя с видом человека, который знает, что причинит своим вопросом боль, но никак не может преодолеть жгучего любопытства.

      Вера коротко кивнула в ответ и склонилась над стенгазетой.

      – Какие часики в магазине выкинули! – восторженно сказала Тося, чтобы отвлечь внимание девчат от Веры. – Маленькие-маленькие, а стекло такое выпуклое, увеличительное…

      – Видела я эти часики, – мрачно отозвалась Катя. – Цена у них тоже увеличительная.

      Тося плеснула в кружку кипятку, заглянула через Верино плечо и одобрила карикатуру на Чуркина:

      – Так его, соню, не жалей красок!.. Ох и здорово ты, мам-Вера, медведей рисуешь!

      – Сюда бы еще стишок… Тось, подкинь, а? – попросила Вера. – Ты же сочиняешь, я знаю.

      – На заказ я не могу… – виновато ответила Тося, по малой своей образованности не подозревая, что