Девчата. Полное собрание сочинений. Борис Бедный

лесорубы выплеснули. Сегодняшняя парующая капуста встретилась на снегу со вчерашней замерзшей.

      – Опять двадцать пять!

      – Тосю назад давайте!

      – Только продукты переводит!

      – Тоську-у!..

      Гавриловна оправдывалась, размахивая поваренной книгой:

      – Ничего вы не понимаете! Я по всем правилам варила, как в книге написано: и капусту крупно крошила, и морковку звездочкой резала!

      – Вот у вас и получилась морковка с капустой, а у Тоси настоящие щи были, – сказала Вера.

      – Это все Сашка с Илюхой надумали, за процентом погнались! – крикнула Катя. – Вернуть надо Кислицу!

      Наиболее дальновидные лесорубы вынули из сумок бутылки с молоком. Сашка шепнул Илье:

      – Обмишурились мы с тобой.

      – Кто ж знал, что она такая незаменимая?

      Илья с невольным почтеньем покосился на Тосю, и та вдруг показалась ему красивей, чем он привык считать.

      – Ничего, есть можно, – покривила Тося душой, зажмурилась и проглотила ложку щей.

      – Да брось ты, Тоська, благородство показывать! – налетела на нее Катя.

      Мерзлявый подошел к мастеру Чуркину и, барабаня ложкой по столу, запел ему в лицо:

      Подавай расчет, хозяин,

      Мне работа не мила…

      Чуркин пробормотал:

      – Дела-а… – и по стародавней своей привычке занес было руку, чтобы почесать в затылке, но Филя, подкравшись сзади, перехватил его руку. – Тебе чего?

      – Принимай, мастер, меры! Я чегой-то скучный становлюсь, когда в животе у меня пусто!

      Для пользы дела

      В кабинете начальника лесопункта за столом сидели Игнат Васильевич и Чуркин. Дементьев стоял у стены и рассматривал схему лесовозных путей. Как всегда, за письменным столом у Игната Васильевича был такой вид, точно он на минуту забежал в кабинет и по ошибке сел на чужое место в ожидании всамделишного начальника.

      – И с замужними я говорил, и с девками, – докладывал Чуркин, – никто не хочет в стряпухи идти. Помнишь, после войны отбою не было, а теперь дефицитная стала профессия. И как мы выкрутимся – ума не приложу…

      Вошел Илья, таща за собой упирающуюся Тосю. Игнат Васильевич так живо вскочил, будто в кабинет к нему пожаловал сам председатель совнархоза.

      – Вот что, товарищ Кислицына, – бодрым голосом сказал он, услужливо придвигая к Тосе стул, – придется тебе вернуться на кухню.

      – И не подумаю! – Тося с непримиримым видом затянула потуже концы платка. – Не имеете такого права!

      Игнат Васильевич смущенно крякнул и покосился на Дементьева. Ему хотелось и Тосю поскорей уломать, и перед новым техноруком выказать себя с лучшей стороны, чтобы тот не думал, будто заехал в такую глушь, где в начальниках лесопункта медведи ходят.

      – Да ты погоди, не лезь в бутылку, – попытался урезонить он Тосю. – Ты пойми: тебя, девчонку, сколько народу просит. И товарищи по работе, и все мы… Ты уважь нашу просьбу, девушка, уважь!

      – Все равно не пойду, – не сдавалась Тося. – Этак вы все гуртом навалитесь, что от меня