Триггер убийства. Юлия Ивлиева

А то, пока я хозяйничаю, ты все слопаешь.

      – Могу, – честно призналась Кира. – Очень вкусно.

      – Хорошая клубника, – сдержанно похвалил мужчина. – Но не белореченская, конечно.

      – Избалованный южанин, – незлобно пожурила Кира.

      – Ой! Кто бы говорил, – засмеялся Самбуров. – Я был с тобой на рынке. Сам все видел. Ты ягоды и овощи выбираешь, как ювелирные изделия. И торгуешься – местные обзавидуются.

      Кира потерла нос тыльной стороной ладони и прищурилась, демонстрируя не то согласие, не то возмущение.

      Остатки слив перекочевали на коврик за ее сиденье, полотенцем она вытерла руки. Девушка прижалась носом к руке Самбурова, к загорелой коже, пониже рукава белой тенниски. Поводила губами и глубоко вдохнула его запах.

      – Мой дом… тот, где я живу, его тетка оставила. Ремонт какой-то дизайнер делал. Тетка не очень заморачивалась. Поэтому он бежевый, и белый, не знаю какой. – Григорий потерся щекой о ее макушку, не сводя глаз с дороги. – Мне переделывать некогда было. Хотя я иногда думал, что, наверное, можно было бы сделать его более удобным.

      Самбуров осторожно подбирал слова. Он ступал на неизведанную территорию. Они еще ни разу не обсуждали совместную жизнь, общий дом, что-то официальное. Самбуров подумал, может быть, сейчас и сделать ей предложение, и так испугался этой мысли, что сразу осознал – время неуместное и момент неподходящий. Ну кто делает предложение девушке в машине, на трассе, по пути в Анапу? Поэтому заговорил быстрее, пока не успел закопаться в мысленной жвачке. Что она подумает? Как поймет? Как это вообще выглядит? Пока он просто хочет, чтобы человеку, который ему важен, было комфортно в его доме.

      – Ты можешь нанять любого дизайнера или сделать сама, если желаешь. В общем, я не буду против, если ты переделаешь там все, как тебе нравится. Наоборот. Буду очень рад потолку цвета неба, стенам всех оттенков листвы и цветочным коврам.

      Он почувствовал, как Кира замерла. В одно мгновение на его руке оказалась не вертлявая макушка, щекочущая его волосами, а каменное изваяние.

      Самбуров заспешил:

      – Можешь сделать себе спортзал, повесить кучу зеркал и поставить шест.

      – Самбуров, это подкуп? – тихо засмеялась Кира, и он ощутил, как она снова ожила. – Так и скажи, хочешь сделать ремонт моими руками. Тебе жалко на него времени и сил, и ты придумал свалить это на меня.

      – Ну… Мы можем нанять для ремонта отдельного человека, он все спланирует, нарисует, придумает с дизайнером… – стал оправдываться подполковник. – Просто у тебя есть какие-то представления, какое пространство должно быть, а у меня нет. Я хочу воспользоваться твоими идеями. Можем вон Юнку запрячь. Пусть она всем занимается. Ей все равно нечего делать.

      – Юнка собирается учиться. И я готова поспорить на что-нибудь… существенное, что уломает мать на обучение в США. Так что сбежит Юнка из Краснодара к осени. Но я подумаю над твоим предложением. Зеркала и пилон – это аргумент.

      – Я молодец? – Самбуров снова чувствовал себя героем.

      – О!