Знак белой лилии. Наталия Антонова

>

      С одной стороны, ничего не делать было скучно, а с другой стороны, какому работнику правоохранительных органов не хочется, чтобы его очередное дежурство прошло без происшествий. Вот и Наполеонову хотелось.

      Тишину нарушил голос лейтенанта Аветика Григоряна, который любую свободную минуту посвящал своему любимому занятию – разгадыванию кроссвордов:

      – Как назывался в Древнем Риме раб-факелоносец? Десять букв, – Аветик обращался не к кому-то конкретно, а ко всем присутствующим.

      Ответил Наполеонов:

      – Лампадарий.

      – Я серьезно, – обиженно протянул Аветик.

      – И я не шучу, – ответил следователь и посоветовал: – Ты буковки-то впиши в клеточки.

      – Подходит, – через некоторое время протянул с радостным удивлением Григорян. – Спасибо, Александр Романович.

      – Не за что, – пожал плечами Наполеонов и подумал про себя, что благодарить нужно не его самого, а его мать Софью Марковну Наполеонову. Именно благодаря ее терпеливому воспитанию непоседливый сын Шура рос любознательным и начитанным мальчиком. Вот только вместо того, чтобы стать музыкантом или ученым, он вместе с подругой детства Мирославой Волгиной поступил на юридический факультет.

      Оба стали следователями. Только вот Мирослава с ее своенравным характером недолго задержалась на государственной службе и ушла на вольные хлеба, открыв частное детективное агентство. Он же тянет лямку служаки и надеется дослужиться до генеральских погон.

      Правда, вслух он об этом никому не говорил. Даже Мирославе. Свою заветную мечту он хранил в секрете, как личную тайну.

      – Так вот откуда взялся раб лампы! – неожиданно для всех проговорил очнувшийся от дремоты судмедэксперт Шахназаров.

      Присутствующие рассмеялись.

      И тут на пульт дежурного поступил вызов. Прозвучала команда: «Группа на выезд».

      И группа, в составе следователя, экспертов и оперов, быстро загрузилась в автомобиль, который тотчас сорвался с места.

      – Лучше бы ты молчал, Руслан Каримович, – проворчал, устраиваясь поудобнее, эксперт Незовибатько.

      – Ты что же, Афанасий Гаврилович, думаешь, что это я подтолкнул к действию злые силы?

      – Ничего я такого не думаю, – ответил Незовибатько и признался: – Просто поворчать захотелось.

      Все тихо рассмеялись, и воцарившееся было в салоне напряжение спало.

      Наполеонов был проинформирован, что на пульт позвонила некая Ирина Игнатовна Соболева, обнаружившая за приоткрытой дверью квартиры напротив труп соседки.

      «Хорошо, что труп опознан, – подумал следователь про себя, – но интересно, зачем это гражданку Соболеву понесло в чужую квартиру, даже если дверь открыта».

      Полицейская машина, прибыв по сообщенному Соболевой адресу, остановилась, и сотрудники сгрудились у двери подъезда в ожидании, когда им ее откроют.

      Открылась она почти мгновенно. Видно, женщина, трясясь от страха, поджидала полицию на нижней площадке и глядела в окно.

      В кирпичном доме, построенном в самом конце прошлого века, был лифт. Но на нем поднялись только свидетельница и следователь. Остальные поднялись по лестнице, тем более что квартира жертвы находилась всего лишь на четвертом этаже.

      Наполеонов начал расспрашивать свидетельницу прямо в лифте. Но до прибытия на место ему удалось выяснить только то, что не сама она обнаружила соседку.

      На закономерный вопрос следователя Соболева ответила, что ей сообщил об этом ее внук Саша.

      «Тезка», – подумал Наполеонов, хотя его Сашей не называл никто, кроме непосредственного начальника полковника Солодовникова. Для всех остальных он был Александром Романовичем или Шурой.

      – Сколько лет вашему внуку? – спросил Наполеонов свидетельницу.

      – Семь.

      – Как он попал в квартиру вашей соседки? Кстати, как ее имя-отчество-фамилия?

      – Елена Валентиновна Андриевская она. Была, – поправилась женщина.

      – Как ваш внук оказался в ее квартире? – повторил свой вопрос следователь, замедляя шаг на лестничной площадке.

      Остальная часть оперативной группы уже входила к тому времени в дверь.

      – Саша собирался спуститься за почтой, – пояснила женщина. – Он приоткрыл дверь, и наш котенок Маркиз, выскочив на площадку, юркнул в квартиру соседки, дверь которой была открыта. Саша сначала просто позвал Маркиза, но он не отзывался, тогда он постучал в дверь и позвал Елену Валентиновну. Она тоже не отзывалась. Тогда Саша решил, что не будет ничего страшного, если он пройдет внутрь и возьмет Маркиза. Ребенку же даже в голову не могло прийти… – Соболева испуганно замолчала.

      – Продолжайте, Ирина Игнатовна, – попросил ее следователь.

      – Да что тут и продолжать-то, – вздохнула женщина, – Саша вошел в гостиную, она была открыта, увидел Андриевскую и с криком: «Бабушка! Тетя Лена умерла!» – прибежал домой.

      – А Маркиз? – почему-то