Время вестников: Законы заблуждений. Большая охота. Время вестников. Андрей Мартьянов

шевалье. В неверном свете редких факелов различались четверо дворян, облаченных в белые плащи с нашитым крестом, а остальные… Их лица и гербы на одежде терялись во мраке.

      – Сударь, – подал голос передний всадник. Голос показался Казакову знакомым. Точно, где-то слышал, не далее, как несколько дней назад. – Сударь, отойдите с дороги. Мы везем пленных.

      «Вспомнил! – щелкнуло в голове у Сергея. – Это ж командор тамплиеров, который привез Элеоноре Аквитанской сундуки с драгметом! Где они пленных-то успели накопать? Вылазку за стены делали?»

      – Извольте, я отойду, – примирительно сказал Казаков, отступая на несколько шагов к бугристой каменной стене какого-то амбара. – Только покажите дорогу! Не дайте пропасть человеку!

      – Первый проулок налево, выйдешь к стене, двинешься прямо. Шагов пятьсот, вот тебе и Северная башня. Только чего ты там забыл?

      Казаков ахнул. Рот разинул да так и остался. Ему ответил всадник, находящий за спинами тамплиеров. Голосом его баронской светлости, Мишеля де Фармера. Как бы господина и хозяина. Или, если угодно, сюзерена – второго после Бога.

      Лошади тамплиеров перетаптывались, фыркали и звякали пряжками на уздечках.

      – Э-э… – робко вякнул Казаков. Что ж это деется на белом свете? Тамплиеры непонятно за каким хреном арестовали молодого рыцаря и… ну, точно, вон рожа Гунтера светится, и германец почему-то делает отчаянные гримасы, причем непонятно, что он хочет сказать: то ли «беги», то ли «все путем»? Что, черт возьми, происходит?

      Единственное, что Казаков знал в точности – почти двое суток назад Гунтер, проведя не слишком удачную операцию на руке приятеля-оруженосца, убежал обратно на укрепления Мессины. Совершать подвиги во имя высоких целей. С тех пор ни сам германец, ни молодой Фармер вестей не подавали. Следовательно, за это время случилось что-то очень нехорошее. Попасть под арест к тамплиерам? По мнению Казакова, это соответствовало тому, как оказаться году эдак в 1937 в подвалах Лубянки. Известно, что у тамплиеров свои суды, разбирающие не только светские, но и духовные дела, своего рода помесь военного трибунала с инквизицией. Любопытно, в чем это успели согрешить Гунтер с Мишелем? Не статую же Бафомета осквернили?..

      Не обращая внимания на остолбеневшего Казакова, рыцари ордена Храма, сопровождавшие пятерых дворян, двое из которых были Сергею отлично знакомы, шагом направили лошадей дальше по улице. Другой аллюр не представлялся возможным из-за темноты – по мнению Казакова, мэрия Мессины, если таковая здесь имелась, отпускала слишком мало средств на освещение кварталов в ночное время. Казаков успел только поймать яростный взгляд Гунтера и уловить жест – ладонь, поднесенная к губам. Значит, дело совсем плохо. Надо полагать, германец скомандовал: «Испарись, не то и тебе достанется».

      – Как же, ждите! – шикнул под нос Сергей и, оглянувшись, попытался сориентироваться. Улица, по которой двигались всадники, плавно загибалась вправо, в сторону от стены и вела к дальней части города, туда, где находился замок короны. Не иначе, как на разборку