Время вестников: Законы заблуждений. Большая охота. Время вестников. Андрей Мартьянов

поединок?

      – Было бы неплохо, – согласился Львиное Сердце и на мгновение задумался. Гунтер с сэром Мишелем переглянулись. У Ричарда хватит ума на нечто подобное. Однако король решительно продолжал: – Мы поступим умнее. Йорк пусть подготовит гвардию и встанет возле ворот Святой Терезии. Ты, я и господин де Фармер вместе с бароном Мелвихом переодеваемся, идем в город и ночью открываем ворота. Йорк со своими врывается, захватывает барбикен и… Мессина наша! Тогда я заставлю Танкреда вернуть деньги Иоанны!

      Бертран де Борн на мгновение замер и машинально положил ладонь на полупрозрачные струны виолы. Ричард, конечно, хороший друг… и вообще сам по себе ничего, но идеи у него какие-то… рыцарские. Подобное чудесное приключение вполне достойно не нынешнего смутного века, а времен Ланселота, когда одинокий, но доблестный рыцарь проникает в стан врага и… Бертран отлично понимал (ибо имел опыт), что в жизни все происходит несколько по-другому, нежели в балладах. Ланселот, несомненно, перебил бы половину гарнизона Мессины, открыл бы ворота, его бы непременно ранили (чтобы дать Гвиневере возможность поухаживать за умирающим рыцарем, которого спасет только неугасимая любовь к королеве)…

      Де Борн оборвал свои мрачные мысли. Кто его знает, у Ричарда вполне может получиться незамеченным проникнуть в Мессину, каким-то образом отвлечь стражу и захватить ворота. Только идти нужно не вчетвером.

      – Сир, – при чужих людях Бертран всегда обращался к королю в соответствии с этикетом. Никаких фамильярностей, и так слухи ходят самые нехорошие. Де Борн уже подумывал, что пора завести официальную любовницу и учинить пикантный скандал, после которого тихие обвинения в особенных отношениях с королем отойдут на второй план. – Сир, я посоветовал бы вашему величеству взять с собой десяток самых верных людей. К примеру, вашего оруженосца Жана де Краона, несколько гвардейцев свиты… Пока мы будем открывать ворота, они отвлекут танкредовских норманнов. Согласитесь, ваше величество, соваться в осиное гнездо всего вчетвером весьма неразумно.

      – Уговорил, – буркнул Ричард. – Десяток, не более. Никаких гербов на щитах или одежде, чтобы сразу не узнали. У нас есть кто-нибудь, говорящий на норманно-латинском?

      – Я могу, – отозвался сэр Мишель. – Языки Франции и Италии не сильно различаются, сир, а я знаю особенности средиземноморского произношения.

      – Прекрасно! – Ричард хлопнул ладонью по постели, подняв столбик пыли. – В таком случае… Бертран, собирай отряд на свой выбор, я тебе доверяю. До полуночи отдыхаем. А потом…

      По красивому лицу короля расплылась радостная улыбка ребенка, которому родители купили на ярмарке медового петушка.

* * *

      Тьма-пелена… Никак нельзя подумать, что чернота может быть настолько всеобъемлющей, мягкой и спокойной, словно купаешься в огромной постели, где все-все – простыни, одеяла, подушки – сделано из черных кошачьих шкурок. Никаких запахов, посторонних чувств, тела словно вообще не существует. Плывешь