Блуждающая Огневая Группа (БОГ). Метастазы. Василий Головачев

твой ЧВК существует.

      Снова включили рации, разошлись по леску, просматриваемому насквозь из-за оголённых пожаром деревьев.

      Тарас вызвал начальника ЧВК, но Рогожин не ответил ни через минуту, ни через три. Тогда, вспомнив ряд цифр и букв кодовой связи, он набрал номер штаба ЧВК. К немалой радости капитана (номера не изменились!), дежурный ответил быстро, назвав себя:

      – Ротмистр Пигунов, кто на заборе?

      – Капитан Лобов, – сказал Тарас, пытаясь вспомнить личность ответившего. – Пигунов? Новенький?

      – Д-да, – почему-то споткнулся на слове дежурный. – Лобов? Прошу прощения, товарищ капитан… какой Лобов?

      – А разве у нас два Лобовых?

      – Н-нет… но вы… погибли!

      Сердце дало сбой. Такого Тарас не только не ожидал услышать, представить не мог, что в других реальностях может случиться всё, что угодно. Пауза затянулась, он опомнился:

      – Была оперативная необходимость… в моей гибели. Я жив. Рогожин у себя?

      – Н-нет, в Белоруссии…

      – Доложите обстановку.

      – Где вы?

      Тарас невольно огляделся по сторонам.

      – Похоже, серая зона, сотни трупов по всем буеракам.

      – А-а… высохшая купянская пойма… укропы попытались атаковать «Абрамсами» и пехотой, их встретили.

      – Но фронта не слышно…

      – Наши отошли к Курдюмовке, взяли паузу для сбора «двухсотых» и «трёхсотых». Поэтому арта молчит.

      – Зачем босс полетел в Белоруссию?

      В голосе Пигунова прозвучало сожаление:

      – Нас расформировывают. Часть штурмовиков уходит в Белоруссию, из-за чего босс и поехал туда, остальные вливаются в армию под крыло командующего.

      – А ты?

      – Я остаюсь.

      – Ясно. Не удивляйся, если вопрос покажется странным: какой сейчас год?

      – Э-э… что?! Год?! Двадцать четвёртый… Вы серьёзно?!

      – Месяц?

      – Э-э… август… двенадцатое.

      – Спасибо, ротмистр, желаю уцелеть.

      – Чем я могу помочь? Вас эвакуировать?

      – Я сам, будь! – Тарас выключил рацию и несколько секунд неподвижно стоял на чёрно-красной дернине, переваривая новости.

      Подошёл растерянный и удивлённый Ларин.

      – Знаешь, какой сейчас год?

      – Две тысячи двадцать четвёртый. Дежурный сообщил. С кем ты общался?

      Михаил страдальчески почесал заросший щетиной подбородок, отвёл глаза.

      – С местным Штопором… он под Луганском, но воюет не с «композиторами», а в десантной бригаде. Удивился, когда я позвонил. Не бери в голову, командир… он сказал…

      – Что я убит?

      Ларин утвердительно мотнул головой:

      – Да.

      – Дежурный ротмистр Пигунов сказал то же самое и удивился не меньше, когда я представился.

      – Ещё бы, тут вообще с глузду съехать можно!

      Подошла задумчивая и расстроенная Снежана. В глазах девушки плавились недоумение и печаль.

      – Олег погиб!

      – Не расстраивайся… – начал Михаил.

      Тарас жестом остановил