Дон Хуан. Гонсало Торренте Бальестер

что прибыл из Севильи и привез дурные вести касательно отца Дон Хуана – дона Педро Тенорио, вот уже несколько дней как лежит тот прикованный к постели тяжелым недугом. Лет ему немало, и худшего можно ожидать со дня на день. В свете этих печальных обстоятельств иезуит явился предложить свои услуги.

      – Ведь, как нам известно, вы полагаете посвятить себя служению Богу.

      – Пока я решения не принял, – ответил Дон Хуан.

      – Такой шаг делается лишь после долгих размышлений, но намерение похвальное. Служить Господу, оставаясь в миру, – это чревато серьезнейшими опасностями, и не из-за соблазнов света, нет; благодарение Всевышнему, последние реформы значительно улучшили положение священников. Но ведь такой знатный кабальеро, как вы, не станет смиряться с ролью простого клирика, вы возмечтаете подняться выше, стать, по крайней мере, епископом. Тут-то, друг мой, и таится опасность. Тщеславие губительно для нашей духовной жизни, и многие, многие забывают о Боге, пускаясь в погоню за митрой. Речь не только о нравственной стороне нашей жизни, ведь от такого юноши, как вы, мы вправе ожидать умственных подвигов, но книги и научные изыскания требуют несуетной жизни. И тогда – можно ли сыскать что лучше нашего ордена. Мы – о чем вы осведомлены – воинство ученых мужей, и в нынешние времена последнее слово в теологических науках принадлежит падре Молине. Присоединяйтесь к нам и обретете желаемое как в смысле культуры, так и в смысле образования. Почти все мы, иезуиты, кабальерос или, по крайней мере, идальго, и среди нас не сыскать неотесанного падре – из тех, что мешают утонченным умам пролагать свою стезю в теологии. С другой стороны, отважных людей мы посылаем на героические дела. Благодаря им, иначе говоря, благодаря иезуитам, числом весьма немногим, ересь не сумела победить в Англии, так что кровь падре Кампиона[10] была пролита не зря.

      Иезуит стал было подниматься, и Черный Боб спешно воротился в тело Лепорелло, дабы гость ничего не заподозрил. Дон Хуан вежливо проводил монаха до двери, заверив его, что, склонись он к священническому служению, непременно обдумает его предложение. Как только иезуит удалился, Дон Хуан приказал:

      – Надо поскорей позавтракать. Я получил дурные вести об отце, нам предстоит нынче же отправиться в путь.

      Они поспешно оделись и вышли из дома. День занимался ясный и приятный, какие случаются в преддверии весны, когда плащи начинают мешать и кажутся чем-то лишним. Перейдя Университетскую площадь, Дон Хуан со слугой двинулись было к харчевне, когда раздался чей-то голос:

      – Сеньор Тенорио! Сеньор Тенорио!

      На сей раз к ним спешил монах-доминиканец. Дон Хуан остановился, поджидая его, а Лепорелло отступил на несколько шагов, но не слишком далеко, так как решил ни слова не упустить из их беседы.

      – Я искал вас, любезный Дон Хуан, дабы сообщить, что вчера вечером из Севильи прибыл один из наших братьев и привез дурные вести.

      – Мне уже известно, что батюшка мой болен.

      – И дела его совсем плохи. Когда товарищ наш покидал Севилью, лекари полагали, что ему

10

Кампион, Эдмунд (1540–1581) – английский ученый-иезуит, католический мученик.