Король Матиуш Первый. Януш Корчак

постреляют для вида и возвращаются в окопы. А на другой день выступит вся рота и опрокинет легковерного противника.

      Сказано – сделано.

      Полроты пошло в атаку. Перед атакой капитан приказал артиллеристам открыть огонь по проволочным заграждениям, чтобы прорвать их и облегчить путь пехоте.

      – Вперёд! – скомандовал капитан.

      Ох, до чего хорошо вырваться из затхлых, сырых окопов, мчаться во весь дух и кричать: «Ура! Вперёд!» Враги увидели – прямо на них с винтовками наперевес бегут солдаты – и до того испугались, что даже не стреляли. Наши уже добежали до разорванной снарядами колючей проволоки, но тут послышалась команда к отступлению.

      Матиуш ещё с несколькими солдатами забежал слишком далеко, не услышал команды и попал в плен.

      – Ага, струсили! Бежали как ошалелые, орали, будто невесть сколько их, а нас увидели – давай бог ноги! – в отместку за свою растерянность и страх издевались над пленными неприятельские солдаты.

      Опять шёл Матиуш в штаб, только не переодетый, как в прошлый раз, а в шинели. Теперь он был военнопленный.

      – Ага, попался, голубчик! – узнав его, злобно воскликнул офицер. – Это из-за тебя взорвали зимой наш пороховой склад! Теперь ты так легко не отделаешься… Солдат отвести в лагерь для военнопленных, а мальчишка как шпион будет повешен.

      – Я – солдат! – запротестовал Матиуш. – Вы имеете право меня расстрелять, но не вешать!

      – Ишь какой умник выискался! То он Томек, то солдат. Нет, голубчик, теперь-то мы тебя повесим как предателя.

      – Права не имеете! – настаивал на своём Матиуш. – Тогда я тоже был солдатом. Перешёл фронт по заданию командира и нарочно сел перед разрушенной хатой.

      – Ну, довольно болтать! Отвести его под усиленной охраной в тюрьму. Военный суд завтра разберётся. Если ты и вправду был солдатом, может, повезёт тебе – получишь пулю в лоб, хотя я предпочёл бы тебя вздёрнуть.

      На другой день состоялся суд.

      – Я обвиняю этого мальчика в том, – сказал на суде офицер, – что он выследил, где находится наш пороховой склад, и донёс врагу. Неприятельская артиллерия двенадцать раз промазала, на тринадцатый попала в цель, и склад взлетел на воздух.

      – Признаёшь ли ты себя виновным? – спросил седой генерал-судья.

      – Нет! Всё было не так. Этот офицер сам показал мне пороховой склад и велел разузнать, где у нас хранятся порох и снаряды, и донести ему. И в награду дал мне плитку шоколада… Разве я не правду говорю?

      Офицер покраснел. Местонахождение пороховых складов – военная тайна, и он никому не имел права выдавать её.

      – Меня послали в разведку, а ваш офицер хотел сделать из меня шпиона.

      – Да я не думал… Не знал… Не предполагал… Не сообразил… – оправдывался, заикаясь от волнения, офицер.

      – Стыд и позор! – перебил его старый генерал. – Вас обвёл вокруг пальца маленький мальчик. Вы поступили плохо и понесёте за это заслуженное наказание. Но мальчик тоже виноват, и мы не можем его оправдать. Предоставляю слово адвокату.

      – Господа