Шато. Жаклин Голдис

всего, она никогда не ходит в спортзал; черт возьми, не думаю, что она в принципе о нем задумывается. Она бегает – очень быстро и не очень долго. Не для того, чтобы похудеть или привести в тонус руки или ноги, к чему стремимся мы, американцы. Она утверждает, что делает это для того, чтобы выплеснуть свою энергию. Представляете?! Я не хочу признаваться даже самой себе, сколько выдержки мне требуется, сколько ободряющих речей мне нужно произносить перед зеркалом, чтобы каждое утро приходить на занятия по спину. А я владелица студии!

      Каково это – просто выскочить из постели с таким избытком энергии, что тебе нужно пробежаться, чтобы выплеснуть ее наружу?

      Но тренировки Арабель продолжаются и в течение дня. Эта девушка никогда не стоит на месте. Большинство людей привязаны к своим рабочим местам, тогда как она вечно возится на кухне, что-то перемешивает или ходит на рынок. Она загорает на свежем воздухе, выбирая лучшие огурцы. При этом она облачается в будто бы сошедшие с обложек Elle или Vogue наряды для съемок коротких видеороликов, благодаря которым она теперь знаменита. На них она появляется у раковины в своем фермерском доме, делясь секретами шеф-поваров. Например, нужно взбить и посолить яйца за пятнадцать минут до того, как поставить их на плиту, потому что взаимодействие соли и белка делает консистенцию последних более густой. На самом деле я попробовала следовать ее совету. Моя семья ничего не заметила. Но, возможно, трудно заметить, что яичница слегка изменилась, когда вы прикованы к колебаниям рынка или к последнему вирусному видео в TikTok.

      Вот и сейчас Арабель выглядит так же непреднамеренно шикарно, как в своем Instagram. Она одета в белую блузку оверсайз с закатанными до локтей рукавами, заправленную в короткую кремовую юбку с асимметричной каплевидной вставкой вдоль бедра. В ней – природное великолепие, для достижения которого мне требуются огромные усилия. Я очень стараюсь, поэтому, думаю, у меня хорошо получается. Но люди всегда замечают, когда вы прилагаете усилия, и вычитают за это баллы.

      – Слушай! – Я сажусь, и вода выплескивается на пол. – Что случилось с картиной?

      – С какой картиной? – Арабель бросает вниз полотенце, чтобы вода не попала на деревянные ножки шезлонга.

      – Такая мрачно-черная с цветами. – Я указываю на пустое место над утопленной в стену каменной раковиной, между двумя бра, напоминающими маленькие хрустальные кусты. Я прищуриваюсь. – Смотри, там все еще торчит крючок.

      – Ой. Я не знаю.

      – Но ты хотя бы помнишь ее?

      – Конечно. – Арабель пожимает плечами. – Может быть, они убрали ее во время ремонта.

      – И оставили крючок?

      – М-мм. Не знаю… Тебе что, она так нравилась?

      – Наверное. – В ней что-то было, вот и все. Обычные цветы, ничего особенного.

      Арабель смотрит на свои часы Rolex. Наша девочка не из тех, кто ходит к косметологу, но ее привлекают красивые вещи. Для нее это капля в море. Хотя она росла без гроша за душой, сейчас она купается в деньгах и